КАРТА САЙТА

Моя родина Шелешпань

А. В. Галанин © 2009

"Знала ли что? Или в Бога ты верила? Что там услышишь из песен твоих! Чудь начудила, да Меря намерила Гатей, дорог, да столбов верстовых...".   Александр Блок

Оказывается, заниматься историей своей малой родины очень интересно. Никогда не думал, что в старости так увлекусь этим, что стану без устали истово собирать разрозненные факты из прошлого нашего края, прочту массу статей и книг и пойму, что я родом из местности, сыгравшей в становлении нашей страны России весьма заметную роль. Это мое увлечение позволит мне заочно в интернете познакомиться с земляками, которым тоже не безразлична история нашей малой родины. В этой статье речь пойдет о совсем маленькой частичке великой России - одном ее историческом стеклышке. Но если внимательно всмотреться в это стеклышко, то можно увидеть и понять многие процессы нашей большой истории - истории нашей страны.

Увлекшись историей, я стал собирать разрозненные сведения из летописей, старых книг о территории и людях моей малой родины, о событиях, которые здесь происходили в разные времена. Постепенно количество таких разрозненных сведений увеличивалось и стала выстраиваться некая целостная картина - история моей малой родины. Итак, начнем.

«Того же лета князь Александр Невский с новгородци сруби городци по Шелони». Это произошло в первой половине XIII века. На севере Ярославской области существует с давних времен город Пошехонье. В то время Александр Невский был князем в Холмгарде (сегодня город Холмогоры в устье Северной Двины). В Новгороде (по всей вероятности, Новгородом тогда называли теперешний Ярославль или Тутаев) князем был его отец. Путь, связывавший Ярославль с Холмогорами, проходил по Волге, Шексне, через Белое озеро, затем волоками в Сухону или Онегу. Вот этот путь, вероятно, и обустраивал Александр Невский с новгородцами. Все становится логичным и непротиворечивым в этой фразе, если ее трактовать таким образом, а не относить это событие куда-то на запад в район Пскова.

Далее летописи сообщают, что Белозерский княжеский род был отраслью ростовского великокняжеского дома. После гибели Василька Константиновича Ростовского в 1238 году его младший сын Глеб (1237-1278) получил в удел Белозеро. В течение полутора столетий Белозерское княжество сохраняло свою независимость, а самое главное, не подвергалось дроблению. При князе Глебе в состав Белозерского княжества входили города: Вологда, Устюг, Белоозеро, села: Сугор, Шелешпань, Карголома, Каргополь, Андома, Вадбола, Белое село и др. Князь Глеб Васильевич Белозерский соединил "перекопом" изгибы рек Сухоны и Вологды, он же считается основателем одного из древнейших вологодских монастырей - Спасо-Каменного на Кубенском озере.

После гибели в 1380 году князя Федора Романовича и его сына Ивана на Куликовом поле Белозерское княжество потеряло самостоятельность. В период с 1380 по1389 гг., Белозерское княжество перешло к Москве, раздробившись на целый ряд мелких удельных княжеств: Шелешпанское, Сугорское, Кемское, Карголомское, Ухтомское, Андожское, Вадбольское, Белосельское. От князей Белозерских произошли князья Андожские, Белосельские, Вадбольские, Карголомские, Кемские, Сугорские, Ухтомские и Шелешпанские. Здесь жирным шрифтом мной выделены названия, которые относятся к моей малой родине.

Герб княжества Шелешпанского очень древний. Об этом говорит то, что в символике нет христианского креста. Равносторонний крест - это варяжский дохристианский символ, происхождение которого уходит во времена кельтов. Полумесяц под равносторонним крестом - символ луны или варяжского струга. Внизу - водная поверхность, передвижение по которой было источником богатства княжества. Рыба символизирует определенный ресурс. Наверху державная корона - символ независимости, и опять равносторонний крест. В середине квадрат, поделенный на 4 равных части. Скорее всего, они символизируют лето, осень, зиму, весну - четыре времени года.

Территория с названием Шелешпань действительно существовала, и получила свое название от речки Шелекши, протекающей в этой местности. В XVI веке существовало такое понятие, как Шелешпальские межи, то есть границы Шелешпани - владения Шелешпанских князей. Сами границы Шелешпани можно определить достаточно точно по сохранившимся документам. Западная граница проведена в межевой князей Семена Ухтомского и Василия Ивановича Головина Шелешпальского в 1509 году. О владениях дяди Василия Головина - князя Семена Андреевича - имеются более обширные сведения. В 1518 году он проводил межевание с князем Ахметеком Согорским по южной границе своих владений. Граница между Шелешпанью и Согорзой - владением князей Согорских - проходила с согорской стороны через деревни Тутаново, Демидково, Серково и Телешево. Владением князя Семена было село Кукобой (Никольское), расположенное в верхнем течении реки Ухтомы. Владения Семена Шелешпанского начинались восточнее маленькой речки Людинки и тянулись по правой стороне р. Ухтомы в такой последовательности с запада на восток: Любилова – Вараково – Грибунино – Подорваново – Инжеворово – Высокая – Токарево. Кроме Кукобоя, в состав Шелешпанского княжества по правому берегу Ухтомы входили деревни Пантино, Тютримцово, Рябинино, Фомино и Юшково. Здесь проходила восточная граница княжества. Земли, расположенные западнее кукобойских, ниже по Ухтоме: Токарево, Подорваново, Грибунино, Вараково, Красное и др. Село Кодобой тоже принадлежало Шелешпанским. Но довольно рано земли по ручью Кодоба перешли к Кемским князьям (князь Федор Давыдович Кемский продал Кодобой племянникам на рубеже XV-XVI веков). Впоследствии Кодобой и село Билбякино перешли в руки Кирилло-Белозерского монастыря. Восточнее Кодобоя, располагалась местность под названием Дябрино - владение князей Дябринских. Их принадлежность к роду Шелешпанских очень вероятна. По свидетельству Синодика, Федор Юрьевич Бедры владел селом с церковью Рождества Христова и Всех святых, в ней были похоронены он и все его потомки. Это село и есть село Всехсвятское, которое одно время принадлежало потомку Федора Бедры князю Семену Ивановичу Шелешпанскому.

В 20-30-е годы XVII века князь Семен Иванович Шелешпанский владел вотчиной, в которой находились село Всехсвятское, несколько деревень, один починок (Княжий Починок) и несколько пустошей. В них всего было 25 дворов. В 1629 году Семен Шелешпанский вместе с братом Михаилом владел еще и сельцом Неверовым в Дябринской волости Пошехонского уезда. После смерти Михаила в 1637 году эта вотчина полностью перешла в руки Семена, и в 1646 году в Дябринской вотчине у него стояло 29 дворов, населенных 58 крестьянами. В селе Всехсвятском в этом же году было 28 дворов с 66 крестьянами.

Князь Иван Федорович Шелешпанский в 1678 году владел в селе Всехсвятском 14 дворами с 48 крестьянами. Его брат Владимир Федорович владел в родовой вотчине 14 дворами с 49 крестьянами. Кроме того, он владел еще в деревне Завидово Белосельского стана Пошехонского уезда 7 дворами с 20 крестьянами и в деревне Вырница Дубровской волости Белозерского уезда 20 дворами с 42 крестьянами.

В жалованной грамоте Ивана IV Павлову монастырю от 11 февраля 1546 г. сказано, что при Василии III, т.е. в промежутке между 1505 и 1533 гг., «князь Семенъ Шелешпалскои имъ дал по душе земли в Белозерскомъ уезде в Шелешпалех. Семен Шелешпальский принадлежал к XX колену от Рюрика. Уж не его ли имя носит село Семеновское?

Вклад в Павлов монастырь Сеимена Шелешпанского состоял из девяти деревень: Токарево, Высокое, Инжевар, Подорваное, Грибунино, Конанцово, Вараково, Власово, Боранцово и трех починков: Матвеев, Любилов и Красное. Деревня Инжевар приобрела позднее статус села. В дозорных, писцовых и переписных книгах 1619 – 1646 гг. село Инжевар всегда указывается во главе того комплекса земель, основой которого послужил вклад князя Семена Шелешпанского. Основная часть селений, полученных Павловым монастырем от князя Семена Шелешпанского, сохранила свои прежние названия и в XIX–XX вв. В 1563/64 г.г. в Павлов монастырь поступили деревни: Васюково, Кузнецово, Андроново, Ивановское и починок Катафанов, а в 1567/68 г. – сельцо Крутое, деревни: Юково, Пантелеево, Беляевское, Погорелка, Дядинское, Ченково, Сальково, Онтипино, Парфеново, Гаврилово, Малино, Олешино и пустошь Олюнино 28. Дополнительно в межевой памяти 1564 г. указана деревня Михалева 30. Беляевское и Алюнино показаны на берегах некоего полувысохшего сегодня ручья, отмеченного пунктиром. Вероятно, это и есть речка Олюнинка, упомянутая в сотной 1631 г. Она является правым притоком Людинки.

Это позволяет предположить, что осадков тогда выпадало значительно больше, и речка Олюнинка была достаточно полноводной, чтобы назвать ее речкой. Это очень важно, так как большая обводненность нашей местности в то время способствовала движению купеческих челнов по рекам. Если уж Олюнинка тогда была речкой, то по Людинке можно было плыть в лодках с низкой посадкой или тянуть грузы на плотах.

Княжество Шелешпань располагалось в бассейне небольшой речки с названием Шелекша, которая берет начало в Новленском болоте и течет на север до слияния с рекой Ухтомой. В переводе с мерянского языка Шилекса - это "вязовая река ". Это дерево, относящееся к разряду широколиственных, в настоящее время на этой территории не встречается, но вплне возможно, что вязы росли по Шелекше в прежние исторические времена. Сейчас ильмовые рощи в бассейне Шелекши отсутствуют, что связано с хозяйственной деятельностью жителей, а также и с ухудшением климата в так называемый малый ледниковый период (в XVI-XVII веках). Речка Шелекша никогда не была судоходной, но по ней могли сплавлять лес и грузы из верховьев в большую воду. Например, в детстве мы заготавливали колья для огорода в 2 км вверх по Шелекше. Таскать надо было на себе, довольно тяжелое занятие. Мы придумали сплавлять вязанки кольев по 20-30 штук вниз по реке. Багром вылавливали их возле Всехсвятского на повороте реки. Отсюда до нашего огорода тащить их оставалось не более 200 метров. Плавали мы и на плотах вниз по течению Шелекши, плоты мастерили из бревен, которые в половодье застревали возле берега в кустах ивы и ольхи. Это были очень романтичные сплавы, с приключениями, иногда довольно опасными.

Фамильный герб князей Белозерских

В прошлом бассейны рек Шелекши и Ухтомы были частями древнего Белозерского княжества, столица которого город Белозеро располагалась на берегу озера Белого, из которого вытекает река Шексна (приток Волги), в которую в конечном счете через реку Согожу текут воды из Шелекши и Ухтомы. Княжество это возникло в незапамятные времена, в IX веке здесь княжил Синеус брат Рюрика. Князья Шелешпанские — это древний русский княжеский род, идущий от Рюрика. Родоначальник рода князей Шелешпанских — князь Афанасий Васильевич Согожский (XVI колено от Рюрика ). Он владел Шелешпанской волостью, откуда и получил своё фамильное прозвание. Волость находилась в верховьях реки Ухтома, при впадении в неё реки Шелекша. (Информация из интернет с сайта Википедия).

Удивительно, как мала была в середине XIX века в нашей местности площадь, занятая лесами. Всюду поля, поля... Светлым зеленым цветом обозначены пойменные заливные луга. Голубым цветом обозначены пастбища, скот пасли на лугах и в лесах, лесные пастбища с темнозелеными и серыми включениями, похожими на облака. Что обозначает светло-коричневый цвет, я не знаю. Могу предположить, что это пустоши - суходольные сенокосные луга. Темным синим цветом обозначены огороды - приусадебные участки. В средние века волок из Ухтомы в Соть Вологодскую проходил от устья Шелекши вверх по Людинке. Название свое эта небольшая речка, повидимому, получила от большого скопления народу: людное когда-то было это место.

Ручей Кодобово впадает в Шелекшу возле села Трофимовское. Деревни, стоящие в бассейне этого ручья, когда-то давным-давно были переданы из княжества Шелешпанского Павлову монастырю. Помню, как на гуляньях (их называли у нас "беседы") парни из Всехсвятского и Великого Села постоянно дрались с парнями из Кодобы. Неприязнь шелешпанских с кемскими и сугорскими в виде конфликтных отношений парней на беседах дожила до второй половины XX века. Традиции в народе очень живучи.

На этой карте - мировой водораздел между бассейном Каспийского и Белого морей. Соть Вологодская течет в озеро Никольское, а из озера Никольского вытекает река Комела левый приток реки Лежи, которая несет свои воды в реку Сухону. На водоразделе находится огромное верховое Исаковское болото (возникло на месте озера). По краю болота протекает черная речка Печегда. Жители села Исакова, деревни Метлево и деревни Исакова слобода когда-то обслуживали этот Ухтомский волок. Павловский монастырь в Пустыни владел землями по Людинке и на водоразделе, монастырь обогащался за счет волока, контролировал его. На озере Никольском стоял другой монастырь Николоозерский, который тоже, надо полагать, не бедствовал, а хорошо кормился от купцов, передвигавшихся по озеру Никольскому и далее по Комеле.

А на этой карте верховья реки Ухтомы. Отсюда от Кукобоя, а лучше от деревни Ивановская до Соти Вологодской ближе, чем от Всехсвятского. Но подняться на челнах по Ухтоме выше Всехсвятского можно только в большую воду весной или поздней осенью после осенних дождей и то с большим трудом из-за сильного течения. Речка Кема является правым притоком Ухтомы, но эта речка такая же маленькая, как Шелекша. Плаванье по ней даже на лодках невозможно. Вместе с тем именно здесь в бассейне этой Кемы располагалось маленькое княжество Кемское - сосед княжества Шелешпанского.

Это карты Шелешпани и ее ближайших окрестностей первой половины XIX века. Эту карту мне любезно прислал Савицкий Владимир Геннадиевич, живущий в г. Тутаеве Ярославской области.

Сегодня из многих деревень, обозначенных на этой карте, в лучшем случае осталась одна шестая часть. Всехсвятское на этой карте названо Сесвятским. Отдельным селением показан Погост Сесвятское. Сегодня погост рассматривается как часть Всехсвятского. От сельца Алексино остались сильно заиленные и заросшие Барские пруды, когда-то это было ухоженное дворянское "гнездо". Сельцо Тропино тоже было дворянским "гнездом". От него сегодня ничего не осталось. Заросла густым лесом территория бывшей деревни Тонково. Нет Редюкина, Есипова, Исакова, Мятлева, Пустыни, Новинки, Сухарки и многих, многих других. Полтора века назад в нашей местности было совсем мало лесов, были поля, сенокосные луга, пастбища. Сегодня здесь практически нет полей, кое-где на месте заброшенных полей пастбища и сенокосы, остальная земля заросла лесом и кустарником. Подобное запустение случилось только после смуты начала XVII века. Обратите внимание, что самыми большими селениями тогда были Сесвятское и Исаково на берегу Исаковского болота. Раньше я уже писал о забытом Ухтомском волоке, который начинался недалеко от Всехсвятского (Шелешпани) и шел до Исакова. В Исакове товары грузили на новые челны и плыли по рекам Соти и Комеле. Жительница Исакова недавно сообщила мне, что в детстве она ходила с дедом по грибы, и там была речка со странным названием Великая, но совсем высохшая. Думаю, что это был прорытый канал, по которому ладьи с товарами от Исакова проводили до Соти. Когда-то эта канава была действительно очень важной (великой) на этом волоке. Посмотрите, какое маленькое селение был тогда Кукобой, - это был погост вокруг церкви, а деревня называлась Старое Село, и в ней было всего 12 домов. Для сравнения: в Исакове было 43 дома, да рядом в Исаковской слободе вокруг монастыря еще 29 домов, в деревне Сесвятское тогда было 44 дома.

Это дает основание предполагать, что центром Шелешпанского княжества в древности было село Всехсвятское, центром Карголомского княжества, вероятно, - село Ивановское недалеко от Кукобоя, а княжества Ухтомского, вероятно, - село Никола-Ухтома. Что было центром Кемского княжества, я затрудняюсь сказать.

А теперь посмотрим карты Шелешпани и ее окрестностей в середине XX века. Здесь зеленым цветом обозначены леса, а поля и луга не раскрашены. Лесов на этих картах больше, чем на картах середины XIX века.

 

Большим селением стало село Семеновское. За 100 лет оно явно опередило в развитии Всехсвятское и особенно Исаково. Кукобой стал очень большим селом, одно время он был райцентром Первомайского района. Такой непропорциональный рост населенных пунктов связан с тем, что за 250 лет роль водных путей по малым рекам и волоков снизилась до нуля, а роль селений, оказавшихся на больших дорогах, резко выросла. Семеновское стоит на развилке трех дорог: 1 - на Пошехонье, 2 - на Кукобой и Грязовец и 3 - на Козу и Данилов.

Уже не стало большого села Трофимовское, оно превратилось в урочище Трофимовское, в котором осталась маленькая древняя церковь Благовещенья. Эти две карты отражают состояние нашей местности в середине XX века. В то время в нашей местности сохранилось примерно две трети населенных пунктов, отмеченных на карте середины XIX века. Так что даже Вторая Мировая война для Шелешпани и Ухтомы была менее разрушительной, чем перестройка 90-х годов XX столетия. Смута в государстве по последствиям гораздо хуже даже самой страшной войны и коллективизации 30-х годов. Но исторический опыт России показывает, что бывали времена столь же лихие, но Шелешпань и Ухтома их переживали и снова расцветали. Не случайно наш национальный герой - Ванька-Встанька. Поднимемся и на сей раз.

Великолепный собор в селе Кукобой, построенный на средства купца И. А. Воронина в 1912 г. Обратите внимание на кресты Кукобойского собора. Все они с серпиком в нижней части. Может быть, это символ несторианского христианства? Одни кресты на православных храмах с серпиком, другие без...

На востоке Шелешпанское княжество граничило с Кемким. Кукобой располагался близ этой границы. Очень бурно этот населенный пункт развивался за последние 150 лет. Вероятно, этот феномен можно объяснить не только расположением Кукобоя на большой дороге из Пошехонья на железнодорожную станцию Бакланка, а еще и тем, что из обедневшего княжества Кемского Кукобой был передан Иваном Грозным в собственность богатейшему Кириллово-Белозерскому монастырю.   История села Кукобой Князь Иван Кемский в 1526 г. купил сельцо Никольское-Кукобой с деревнями за 100 рублей и коня у игумена Корнилия и его старцев (у монастыря). В монастырь эти земли были переданы после смерти князя Семёна Андреевича Шелешпальского. Монахи, вероятно, дешево продали эти земли потому, что они не играли никакой роли для обслуживания волока, Ухтома здесь в верховьях очень мелкая и совершенно несудоходная. Волок на Соть начинался ниже по течению близ Всехсвятского, скорее всего, от устья Шелекши. В детстве я много бродил по берегам реки Ухтомы от устья Шелекши до устья Людинки. Там, по левому берегу Ухтомы, по надпойменной террасе проходила какая-то очень старая дорога. Вдоль нее росли вековечные сосны. Дорога доходила до Ухтомы чуть ниже устья Людинки и далее шла через лес на деревню Погорелка. По этой дороге никто не ездил, но грунт на ней был сильно уплотнен и прослеживались даже кюветы. Из царской грамоты от 11 апреля 1564 года следует, что это село Кукобой, вотчина князя Александра Кемского, было отписано на царя. Иван Грозный, вероятно, казнил за что-то Александра Кемского и отобрал его земли. Но не долго село было царским. Приехав в очередной раз в Кирилло-Белозерский монастырь замаливать грехи, Иван Грозный подарил Кукобой монастырю. В переписной книге монастырских вотчин 1601 года Кириллово–Белозерского монастыря подробно записано, сколько земли имели наши крестьяне и какой платили оброк, даже их имена записаны. Тогда в Кукобое была деревянная церковь, и селение называлось "погост". Раньше я уже писал, что погостами в древности называли места, в которые приезжали князья с дружиной для сбора дани. В данном случае приезжали "погостить" люди монастыря - сборщики податей. В начале XVIII века Ухтомская волость почти полностью была вотчиной монастырей: Кириллова, Андрианова, Корнильева и Павлова. Это примерно 200 сёл и деревень. В то время у князей Ухтомских осталось всего 14 сёл и деревень. В середине XIX века Кукобой вошёл в Подорвановскую волость. В 1859 году в Кукобое имелись погост, 5 дворов, 19 жителей и каменная церковь, построенная в 1836 году, а в соседней деревне Большое Ивановское насчитывалось 37 дворов и 176 жителей. В Подорванове тогда было 28 дворов и 154 жителя.

Река Ухтома близ устья Шелекши. Сюда доходили челны, груженые товарами. Дальше грузы везли до села Исакова, в очень старые времена, вероятно, перетаскивали и челны. Но позднее челны оставляли здесь в устье Шелекши, а там на Соти близ села Исакова брали другие челны, на которые грузили товары и везли их по рекам вплоть до Холмогор. Уровень воды в Ухтоме поднимали с помощью плотин на 1-1,2 метра, устраивали шлюзы и тем самым облегчали подъем судов против течения.

В 1885 году в Кукобое была открыта первая школа, которая находилась в избе крестьянина Соколова, а в 1886 году было выстроено для школы специальное двухэтажное здание в самом центре Кукобоя на средства священника церкви Дмитрия Всехсвятского. Он являлся законоучителем и был заведующим школы;, школа была церковно-приходской. В 1908 году в Кукобое открывается самая крупная в уезде бесплатная народная библиотека. Принадлежала она учителю Петру Ивановичу Любомудрову. В библиотеке было почти 2000 книг, выписывались журналы и газеты. В 1909 году начинается строительство нового храма на средства купца Ивана Агаповича Воронина, уроженца этих мест. Воронин пожертвовал на строительство храма 1 миллион царских рублей. Храм возводился умельцами села. Даже инженер стройки был из местных. Специально для храма был построен небольшой кирпичный завод. Только облицовочный кирпич – белый для стен и лазуревый для колоколен и башенок - доставлялся из Финляндии. Строительство храма было завершено за 3 года. Денег хватило и на храм и на новую школу за рекой, и на три каменных здания - для больницы, приюта для старых и обслуги. В 1912 году храм был освящён архиепископом Тихоном, будущим Патриархом Московским и Всея Руси. На Красном Волоке близ Белого озера археологами найдены железные ножи, наконечники стрел, обломок грузила, шиферное пряслице, перстень, изготовленный из половинки сломанного браслета, зерна ржи, пшеницы и ячменя. Окаменевшие зерна — первое археологическое свидетельство, подтвердившее, что обитатели лесов в районе Белого озера уже в X—XIII веках обрабатывали землю, а значит, жили оседло. Обслуживание волока не избавляло их от необходимости кормить себя собственным хозяйством.

Река Шелекша в селе Всехсвятское. Съезд в реку на брод явно выкопан когда-то очень давно. На противоположной стороне находится кладбище, а рядом с ним жертвенный камень, который я нашел с дочерью Ириной в 2005 г. Этот жертвенный камень, явно обработанный, я с дочерью Ириной в 2008 г. нашли в окрестностях села Всехсвятского на поле недалеко от кладбища и церкви Рождества Христова. Христиане на камнях жертвы богам не приносили. Не было такого обычая и у угро-финских народов. Следовательно, этот камень лежит здесь с еще более древних времен. Известно, что камням поклонялись кельты, жившие в Европе 2500-3000 лет назад. Такие древние священные камни обозначали «Центр Мира». Такой камень у кельтов назывался Омфал («пуп»), который в широком смысле служил для обозначения любой центральной точки. Символ Омфала мог располагаться в том месте, которое служило всего-навсего центром определенной области, однако для жителей этой области он был зримым образом «Центра Мира», где могут сообщаться мир мертвых, мир живых и мир богов. Культ камней является одной из самых древних религий человечества. Кельты считали, что на камнях (менгирах) отдыхают души покойных. Я уверен, что этот камень для моих очень далеких предков и был центром Шелешпани - земли, по которой проходил важный волок из бассейна Волги в бассейн Сухоны и далее Северной Двины.   Кукобойская баба Яга. Серьезная, скажу я вам, была женщина. Я думаю, что баба Яга имеет такое же право жить в нашей местности, как и православные священники. А такое воинствующее неприятие церковью дохристианской истории нашей родины доказывает, что 1000 лет назад церковь была еще воинственнее и сделала все, чтобы стереть, исказить и опошлить историю Руси до крещения.

От молодого исследователя Сергея Кудрявцева из Ярославля я получил недавно весьма интересную информацию, которая проливает некоторый свет на историю Шелешпани: "В прошлый выходной мы с двоюродным братом Алексеем Кудрявцевым ездили на его автомобиле в Первомайский р-н. Побывали в нашей родовой деревне Дмитриевке (в 5 км от села Семёновского), ходили там по лесам. В Дмитриевке у нас есть родовой дом, в деревне этой сейчас живут 3 человека. В одном километре на юго-запад от Дмитриевки находится капитально зарастающий песчаный карьер, которому уже лет двадцать. Мы побывали и там. До карьера на этом месте находился сосновый бор, там бил ключ. Это было местом отдыха местных жителей. Местные жители называли и сейчас называют это место Святой Горой. Старики рассказывают легенду, что на Святой Горе когда-то стояла церковь, но почему-то провалилась под землю. Ещё в начале XX века недалеко от Святой Горы располагались земельные угодья моей прабабки – Василисы Ивановны Михайловой. Так вот, когда она пахала там землю, то выпахивались человеческие кости. Это мне рассказала моя тётя – Людмила Ивановна Шаховская, которая сейчас живёт в посёлке Пречистое. Людмила Ивановна лет 30 назад и сама видела рядом со Святой Горой участки земли, явно напоминающие старое кладбище – по характерно растущим кустарникам, образующим рисунок в виде прямоугольников. Алексей предположил, что, возможно, на Святой Горе никогда и не было храма, а было только кладбище. Так хоронили финно-угорские народы. А потом люди придумали легенду о церкви. Может быть, чтобы запугивать детей, чтобы те не гуляли в тех местах? Но я подумал, что, возможно, церковь была, но подземные воды подмыли старый фундамент, и церковь накренилась и рухнула, а жители преувеличили этот факт. В советское время жители заметили, что вокруг Святой Горы трава покрывается коричневой росой. Вызвали специалистов, и те констатировали там небольшое месторождение нефти. Сейчас в некоторых местах здесь страшно ходить, так как земля движется под ногами, впечатление словно идём по упругой топи. Затем мы с Алексеем прошли по месту, где когда-то была деревня Вороново. Там давно жила тётка моей бабушки – Александра Феофановна Столбова. Дошли мы до места, где находилась деревня Холмёнок (место за 7 лет совершенно заросло удивительно плотным кустарником). Далее мы проехали до места, называемого Крюк – где река Ухтома делает поворот. Никто уже там не купается – всё заросло. Заехали на кладбище в село Семёновское, побывали в отреставрированной снаружи и приведённой в порядок изнутри Троицкой церкви, на которую уже повесили колокола. Затем проехали в село Кукобой. Увидели, что леса со Спасского собора уже убрали, но собор явно нуждается в дальнейшей реставрации – стены довольно рыхлые, их надо укреплять. В кукобойском парке построены крепкие декорации - жилище бабы Яги – в виде избушки, забора из кольев, ворот, мостков, чтобы пройти к освящённому источнику. В июле здесь прошёл «праздник Дня рождения бабы Яги», была сооружена сцена и много сидений. Православная церковь высказывается резко против идеи с бабой Ягой. Но в Кукобой едут туристы, а это деньги для восстановления села".

Конец пути по реке Ухтоме. Там, за поворотом, - устье Шелекши. В самом устье была выкопана большая заводь с тремя ответвлениями, в которую заходили челны для разгрузки. Эту заводь сильно замыло, но в детстве весной мы удили в ней рыбу. В мае в заводь заходила на нерест плотва, за вечер можно было поймать до 50 рыбин, весом каждая по 300-400 граммов. Если повезет, то можно было вытащить и леща на килограмм, а то и язя. Устье Шелекши. Здесь заход в искусственную заводь для разгрузки челнов. На противоположном берегу видна дорожка. Здесь начинался путь на волок.

Многие названия рек и деревень сохранились с XV по XX век, но некоторые были переименованы. Например, малюсенькая сегодня речка Гороховка в 1799 г. называлась река Индрохоть, а в XVI веке как речка Индрукса (Индрокса). Деревня Ивановская располагалась «на речке на Ухтоме и на Индрукъсе», говорится в указной грамоте царя Алексея Михайловича 1649 г. 56 Речка Индрукса (Индрокса) фигурирует еще в межевой памяти 1564 г., также в связи с Ивановской землей: «… деревню Михалеву, от нашие старые деревни от Борисовские межа по реке по Ухтоме вниз до Ивановские земли до Каменного врага вверхъ меж Волыновым и Ивановскимъ до болотца, да попошедчи вверхъ с полгонъ, да поворотить направо к Новинкам на старое осечищо да на Индроксу реку на бохотъ под Новинъками, да прелетши через речку, да по осеку до ручья, да повернути вверхъ ручьемъ меж Ивановским и Новинкою» 57 . Павлов Обнорский монастырь активно захватывал земли Ухтомско-Комельского волока, бывшие когда-то родовой вотчиной князей Шелешпанских. Обладая этим плацдармом, монастырь пытался в 40-х годах XVII в. захватить соседние земли и на левом берегу, относившиеся к селу Всесвятскому, вследствие чего возник конфликт между монастырем и князем Семеном Шелешпанским. Конфликт разрешил царь Алексей Михайлович, принявший сторону князя Шелешпанского. Исходным пунктом монастырской агрессии стала пустошь Ивановская, тянувшаяся к селу Крутому и находившаяся между реками Ухтомой и Индруксой: «старец Иларион Павлова монастыря с слушками… да с крестьяны села Инжевара и села Крутова деревень сь Ермолкою Скоробогатым с товарыщи… в вотчину ево на старинную землю под селцо ево Сесвятцкое на лугъ Ивановскои за рекою Ухтомою и позади тово ево лугу велелъ высечь вотчиннои ево лес, и межные древа и признаки посекли, и припустили ево вотчинную землю къ монастырскои своеи пустоши Ивановскои, и после того велел тот ево посеченои лес жечь, и в прошлом во 154-м году велел пахать и сеять пъшеницу, а лугъ ево Ивановскои косилъ насилствомъ» 67 . Хороши были святые отцы, ничего не скажешь. А земли эти в устье реки Шелекши называются Капустница. Они очень плодородны и именно с этого места, вероятно, начинался волок на Соть Вологодскую - дорога в село Исаково.

Монастырь в Пустыни близ села Исаково выглядит как мощная крепость, способная выдержать длительную осаду. Вот за такими стенами жили монахи стяжатели, пришедшие на смену монахам романтикам. Село Исаковская Пустынь. Сегодня село заброшено. Оно ждет своих жителей, и я уверен, кто-то обязательно захочет возродить это историческое селение, игравшее в становлении России не меньшую роль, чем Суздаль и Ростов Великий.     Село Исаково, расположенное на берегу огромного Исаковского болота, сегодня также заброшено. А ведь когда-то жизнь кипела в нем. Здесь строились новые и ремонтировались старые челны, на которых купцы, а нередко и воины, двигались дальше вниз по Соти в озеро Комельское (Никольское).

Вот что написала мне Елена Юрьевна Горбачева: " Мои корни в Ярославской области в селе Пустынь. Моя мама, бабушка,и пробабушка, и тетя с мужем, и их дети жили там. В монастыре была школа, в которой училась моя мама, а пробабушка Соловьева Наталья Алексеевна помнила, как строили колокольню.Это было когда она была еще девочкой А родилась она в 1888 году. Воронин В.А. - был архитектор, который строил монастырь. Об этом говорил муж моей тети. В этом монастыре был поземный ход. Меня, маленькую, возили в эту деревню ежегодно на лето. И я помню, как разрушали, долбили по фрескам сподручными инструментами. У меня от ужаса замирало сердце. Тогда мне было 4-5 лет. Я родилась в 1966 году. Последний раз в селе Пустынь я была в 1989 году летом. Знаю того человека в деревне Исаково, который остался там жить один. Очень бы хотелось туда приехать, но сейчас деревня заброшена. Боюсь, что и дорога туда давно заросла". "Сейчас, прочитав Ваше письмо, моя мама вспомнила, что рядом с селом Пустынь протекала река Великая, которая полностью высохла. Мы с моим дедом ходили туда за грибами и смеялись, что ходили на реку Великую, а реки-то и нет. Еще, когда я маме рассказывала о нашей переписке, я упомянула Вашу фамилию.Она сказала, что знает такую фамилию и рассказала, что рядом с ними жили Седовы, а их все звали почему-то Галанихины? А, они (мамина бабушка) были Соловьевы, но их все звали Гусаровы, так как какой-то наш родственник служил гусаром. Кто из родственников служил гусаром, мама не помнит, но он был очень красивый и много пил (наверное, как все гусары) и быстро умер. Насчет подземного хода. Там нашли человеческий череп, и ребята лазить туда боялись. Вокруг монастыря в селе Пустынь ходили всякие легенды о привидениях, но об этом расскажу как-нибудь потом. С уважением, Елена Юрьевна Горбачева. (Это моя фамилия по мужу)".

Озерский Николаевский Комельский монастырь был основан Стефаном Комельским (или Озерским) на берегу озера Никольское, в 1530 году. Это то, что осталось от монастыря сегодня. Но на космоснимке можно рассмотреть исток реки Комелы, полуостров близ этого истока. Даже виден заросший и заиленный ров, который некогда отшнуровывал монастырь от суши и делал его островом. Думаю, что Стефан Комельский был не первым. Здесь задолго до него было мощное укрепление, контролировавшиее важный в то время торговый путь. Толщина стен на снимке говорит о том, что монастырь был настоящей крепостью. Археологи, где вы? Ау! Все Новгород на Ильмене копаете, наверное?

Село Всехсвятское (Шелешпань). Вид из села на Погост. Предполагаю, что древнее городище Шелешпань находилось на территории Погоста.

А теперь несколько слов о кельтах Я думаю, что варяги русы были реликтом этноса кельтов и жили на побережье Белого и Балтийского морей. Впитав в себя гены угро-финов и словен, поморы все же сохраняли самобытность своей культуры и образа жизни. Именно их норвежцы называли Бьярмами, а словене - Варягами Русь. Кельты имели развитое сельское хозяйство и были очень опытными и искусными земледельцами, они умели возделывать не только земли на склонах холмов и плоскогорьях, легкие для обработки, но и тяжелые земли в долинах. Кельтская система земледелия была более совершенной, чем римская или греческая. Почву кельты удобряли мергелем — осадочной горной породой. Римлян удивляло это «удобрение земли землей». А кельты Галлии изобрели двухколесный плуг с лемехом, который тащили несколько пар быков. Применение галльского плуга, который упоминает в I в. н. э. Плиний Старший, позволило начать обработку тяжелых земель. Для разрыхления глыб земли галлы использовали борону, и из Галлии она попала в южные страны. Галлы изобрели снабженную железными зубцами жатку на колесах, которую тащили животные. Вот вам и варвары! Одним из основных ремесел у кельтов была обработка металлов. Из железа кельтские кузнецы делали вещи поразительной красоты, например, украшенные гравированным или штампованным орнаментом ножны мечей и фибулы из мягкого железа. Особую роль в жизни кельтов играло золото. Кельтский воин не шел в бой без золотых украшений.

 

По всей вероятности, когда-то в древности вдоль берега Шелекши шла крепостная стена, которая окружала Погост. Сюда приезжали князья с дружиной собирать дань со смердов. Позднее здесь жили удельные князья Шелешпанские. Наверное их дом стоял на месте вот того пятистенка. До революции здесь была дворянская усадьба, в помещичьем доме в советское время была школа.

Хочу сказать свое мнение о подвижничестве православных проповедников и монахов в Северной Руси в XII - XVII веках. Думаю, что нельзя одной (белой или черной) краской красить это движение. Было в нем как положительное, так и отрицательное, как и во всех деяниях человеческих. Было в них и стяжательство, и романтика, и истовая вера в бога Христа, и стремление к уединению, и желание погрузиться в медитацию и схоластическую философию. Было желание вытеснить древнюю веру в языческих богов. Была уверенность в превосходстве своей веры над всеми другими и презрение к инаковерцам (поганые они были по словам православных проповедников). Все, что делели язычники, было объявлено плохим и диким. Кстати, это можно видеть и в наши дни. С каким остервенением коммунисты отвергали все капиталистическое, а теперешние демократы столь же истово отвергают и искореняют все коммунистическое. Хотя все мы знаем, что истина где-то посередине. Вот некоторые факты из становления христианства в Шелешпани и ее окрестностях. Ученик Сергия Радонежского Павел, постригшись 22 лет от роду, 50 лет странствовал по разным пустыням (ударение на первом слоге), прежде чем основал свою обитель на реке Обноре. Странник уходил иногда тайком, чтобы видеть обычаи разных монастырей и поклониться святым местам Русской земли. Кирилл Новоезерский, например, скитаясь по пустыням, ходил босой, питался травой, кореньями и сосновой корой и "со зверями живяше 20 лет", наконец стал помышлять о покое и основал свой монастырь на озере Никольском (1517 г.). Найти место, где бы "уединитися от человек", было важной заботой для отшельников, их манили дебри, где были бы "леса черные, блата, мхи и чащи непроходимые". На выбранном месте ставилась кельица малая или просто устраивалась землянка. Павел Обнорский три года прожил в дупле большой старой липы, а Корнилий, пришедши в Комельский лес, поселился в одинокой избе, покинутой разбойниками.

Дом в Всехсвятском (Шелешпани), который я помогал отцу строить, в котором прожил 6 лет. Сейчас это дом моего брата.

Обосновавшись на месте, монашеская братия слала в Москву челобитье о монастырском строении, как читаем в житии Антония Сийского, "пожаловал бы государь, велел богомолье свое монастырь строити на пустом месте, на диком лесу, братию собирати и пашню пахати". Разрешение пашню пахать значило, что казенный лес, окружавший монастырь, отдавался ему во владение для расчистки под пашню. На первых порах братия вела трудовую жизнь. По задачам иночества монахи должны были питаться от своих трудов - "свои труды ясти и пити", а не жить подаяниями мирян. Так жили иноки нестяжатели, иноки романтики. Постепенно монастырь расширялся и становился общежительным, общежительный монастырь под руководством деятельного основателя представлял собой рабочую общину, в которой занятия строго распределялись между всеми, каждый знал свое дело и работы каждого шли "на братскую нужду". "Чин всякого рукоделия": кто книги пишет, кто книгам учится, кто рыболовные сети плетет, кто кельи строит; одни дрова и воду носили в хлебню и поварню, где другие готовили хлеб и варево; хотя и много было служб в монастыре, вся братия сама их исправляла, отнюдь не допуская до того мирян или монастырских служек.

Но со временем хозяйственной заботой основателя пустынного монастыря было приобретение окрестной земли. В одном монастырском сказании XVI в. такими чертами изображается образцовая деятельность основателя пустынного монастыря: довольно лет подвизался он в своей обители, построил церкви и кельи поставил, "и многая по чину монастырскому взградив, и нивы и пашни к монастырю приобрете, и человеки многие (слуги-миряне). Так постепенно монастырь становился феодалом и жил за счет крепостных крестьян так, как жили князья и дворяне - слуги царя. Причиной такого уклона иночества было то, что монастыри становились проводниками политики князей и царя.

В религиозных сказаниях - житиях святых эта роль монастырей обычно сильно приукрашивается, преувеличивается положительное влияние монастыря-феодала на его крепостных крестьян. Хотя нередко степень эксплуатации и издевательства над крестьянами в таких монастырях была на порядок больше, чем помещика над своими крепостными крестьянами. В монастырях устраивались тюрьмы и пыточные камеры для провинившихся крепостных. Об этом говорят, например, легенды, которые рассказывают об Исаковском монастыре в селе Пустынь.

Как это похоже на перерождение коммунистов в нашей стране после того, как они захватили власть... Коммунисты романтики и нестяжатели пропали в лагерях Гулага, а их место заняли так называемые номенклатурные работники. Революция сожрала своих героев и породила свору преступников-стяжателей нового толка.

Первые же иноки отшельники в наших краях были романтиками: "Светло светлая и красноукрашенная земля Русская! И многими красотами дивишь ты: озерами многими, дивишь ты реками и источниками местночтимыми, горами крутыми, холмами высокими, дубравами частыми... городами великими, селами дивными, садами монастырскими... – всего ты исполнена, земля Русская, о православная вера христианская!" – писал неизвестный автор в XI в.

Рано осиротев, Кирилл, родившийся в 1337г ., воспитывался в семье Тимофея, вельможи князя Димитрия Донского. Дела мирские тяготили Козьму, и он принял постриг с именем Кирилл в московском Симоновом монастыре. Посещая Симонов, преподобный Сергий прежде всего заходил к преподобному Кириллу в хлебню, где тот нес послушание, и беседовал с ним. После смерти архимандрита Феодора преподобный Кирилл заступил на его место. Однако, стремясь к безмолвию, он вскоре добровольно сложил с себя настоятельство и затворился в келье. Многие духовные лица и миряне шли к нему. Однажды, молясь перед иконой Богоматери, он услышал Ее голос: "Кирилле, изыди отсюду и гряди на Белое озеро... тамо уготовах тебе место, на нем же спасещися". Это говорит о том, что жизнь в московском Симоновом монастыре тогда не была богоугодным делом, раз у Кирилла возникло такое желание - бежать как можно дальше от монахов стяжателей. На Белое озеро он отправился со своим духовным братом – преподобным Ферапонтом.   На фото: так выглядит Кириллов монастырь возле Белозера сегодня

Православная вера распространялась на Руси непросто, особенно в Северной Руси. К северному краю относятся известия о народных волнениях, связанных с насильственной христианизацией, которые возглавляли представителеи язычества - волхвы. Волхвы являлись преимущественно во времена народных бедствий, объвляя их гневом покинутых богов. В 1024 году, по случаю голода, восстали волхвы в Суздале, обвиняя христианских женьщин в том, что они удерживают плодородие. Великий князь Ярослав сам приехал в Суздаль и казнил волхвов. Но около 1071 года настал голод в Ростове. По этому случаю из Ярославля пришли два волхва и пошли по Волге, избивая пожилых женщин христианок. Когда они пришли на Белоозеро, с ними было уже до 300 последователей. Здесь встретил их Ян, боярин князя Святослава Черниговского. Произошла схватка, в которой был убит священник Яна. На вопросы Яна волхвы изложили ему свое учение о двух богах - небесном и подземном, о создании тела дьяволом, а души Богом. Ну прямо как в православном христианстве. Надо полагать, христианские проповедники очень многое переняли из язычества.

Ян велел бить волхвов, привязал их к лодке, и на устье Шексны выдал на месть родственникам убитых женщин. Оба волхва были повешены на дубе. В 1091 году опять явился волхв в Ростов, но не имел успеха и скоро погиб. В 1071 году один волхв хулил христианскую веру и весь простой народ остался на стороне волхва. Волхва убили, и волнение постепенно утихло.

Славянские и подчиненные им инородческие племена принимали христианство большей частью из повиновения власти, которая сама встала во главе нового религиозного движения. Особенно же много помогало успехам христианства то обстоятельство, что оно само распространялось проповедью, убеждением, и притом на родном славянском языке. Для этого новая Русская церковь воспользовалась всем, что греческая миссия успела выработать для просвещения славян еще раньше в других славянских странах, - славянской Библией, славянским богослужением и первыми славянскими пастырями и учителями, и с самого же начала явилась в России церковью национальной.

Но, говоря о мирном и быстром распространении христианства в России, нужно иметь в виду распространение его только количественное, от которого было еще очень далеко до истинного, внутреннего усвоения Христовой веры всей массой крещеных тогда людей. К такому внутреннему перевоспитанию своих новых чад православная церковь в России не имела еще ни времени, ни сил. От того после крещения Руси в нашей церковной истории тянется длинный период двоеверия; смешения христианства с язычеством, в котором язычество сначала даже преобладало над христианством. Двоевер чтил и священника, и волхва, последнего даже более, чем первого; от священника он явно уклонялся, как от врага своей священной старины, считая саму встречу с ним недоброй. Множество старых верований и обрядов перешло в само христианство и придало ему своеобразную народную окраску, которая заметна в народной вере до настоящего времени. Отсюда ясна важность вопроса о том, в чем состояло наше древнее язычество, что в нем было слабо и легко уступало христианству, и что особенно сильно и долго удерживалось и удерживается в народных верованиях.

Даже во второй половине XX века в Шелешпани многие жители относились к священникам (попам) без особого почтения. Попов просто презирали за их жадность, алчность, порочность. Многие пороки присущи большой части духовенства. Моя бабушка, например, говаривала мне, что бог - это одно (она верила в бога), а церковь и попы - это другое, она с насмешкой относилась к попам. Я до сих пор не могу понять того, почему, презирая многих служителей церкви, жители Шелешпани с почтением относились к иконам, церквам. В этом, скорее всего, заключена великая мудрость народа, которую можно выразить так: бог - это великое, а священники - низкое, родина - это великое, а правители ее - низкое, и путать этого не надо. Мои предки служили богу и защищали родину, но смеялись над священниками и правителями. Даже в мрачные годы культа личности Сталина они не гоговели перед "отцом всех народов", это я точно знаю. И в бой они шли за Родину, а не за Сталина, об этом мне говорил мой отец, участник войны.

Христианские проповедники представляют русское язычество как очень примитивный религиозный культ. Но так ли это? Наши предки действительно поклонялись явлениям и силам природы, - солнцу, месяцу, звездам, заре утренней, ветрам буйным, морозу, царю-огню, матери сырой земле, живой воде, зеленой дубраве, и считали их божественными проявлениями. Низшими божествами считались: домовой - божество домашнего очага, лешие, водяные, русалки, баба-яга, дед мороз, кощей бессмертный, смерть (морена). Но божества высшие были более отвлеченного характера: был Сварог - божество неба, вроде Варуны индусов и Урана греков. Ипостасями единого бога Сварога считали Перуна - бога огоня, высшим проявлением которого были молния и гром, Дажьбога - бога дающего, которым было солнце, и Рода - бога всего живого, всего, что рождается. Узнав это, я понял, что я скорее язычник, чем христианин, хотя и крещен в православной церкви.

Живя одной жизнью с природой, предок наш и душу свою роднил с природой, представлял ее в виде воздуха или частицы огня, ставил в тесную связь со светилами, со звездой, под которой родился человек. Была сильно развита вера в судьбу, в то, что человеку "на роду написано". Рожаницами считались покровительницы женщин и детей. Будущую жизнь русские язычники представляли в форме настоящей, а потому погребали или сжигали покойников вместе с разными принадлежностями их обыденного быта. Путь на тот свет лежал, по их верованиям, через море, поэтому покойника погребали или сжигали в ладье и клали с ним деньги за перевоз. Над умершим совершалась шумная тризна. Сохранились следы поклонения душам предков и сегодня, например, в чествовании родительского дня, самое название которого указывает на его родовое значение, или в почитании Чура или Щура (пращур, предок), именем которого заклинали себя в опасностях "чур меня", в поверьях о кикиморах и русалках, что они - суть души людей, которые никак не могут покинуть этот мир и перейти в загробный.

У язычников Северной Руси были свои священники - волхвы. Совершителями постоянных обрядов были главы семей, а в общих религиозных собраниях - выборные старики или пожилые женьщины. Круг языческих праздников определялся годовыми поворотами солнца, - главного божества. Зимний солнцеворот сопровождался праздником коляды (коло в переводе - это годовой круг), когда праздновалось рождение летнего солнца, царство которого должно заменить царство зимнего солнца - Карачуна. Это слово и сегодня употребляется изредка в русском языке и означает неизбежный конец кому-то. Говорят: "Теперь ему уж точно карачун приходит".

Главными принадлежностями праздника были колядование - сбор на общую жертву юному богу - и общие взаимные благопожелания и гадания по поводу обилия и счастья на будущий год. За ним следовали весенние праздники: встреча весны, праздник красной горки, которая только лишь показалась из-под снега. Радуница, которая оживляет даже покойников, играет роль в разные периоды возрастания и возмужания юного бога Коло, или Коли. Он является и отмыкает землю, выпускающую траву для скота, выгоняет коров на пастьбу, а потом становится юным Лелем и влюбляется в прекрасную Ладу. Праздновался также летний солнцеворот, когда вся природа приходила в полную чародейную силу, ознаменовывалась торжеством купалы - праздником брака Леля и Лады, с очистительными кострами, с собиранием чародейных трав, поверьями в таинственные обряды в виде сборищ ведунов и ведьм на Лысой горе. Последний праздник - ярилы - выражал уже обессиление и погребение ярого солнца.

Христианская церковь всячески боролась с языческими обрядами. Например, в 1505 году игумен Памфил писал властям, умоляя их прекратить грубый разгул купальского торжества в ночь на Рождество Предтечи, совершавшийся с диким беснованием всего города. В Стоглаве тоже говорится, что везде еще происходили обряды Радуницы: на великий четверг палили солому и кликали мертвых, в Троицкую субботу мужи и жены сходились на жальниках (кладбищах) и плакались на могилах с великим кричанием, а потом заставляли играть скоморохов, пели и плясали, на Иванов день и на Крещенье сходились мужи и жены и девицы на безнравственное нощное плещевание, бесовские песни, плясание, а после ночи все, как бесноватые, с криком купались в реке; в святки гадали и ходили по домам с играми и переряживанием.

Собор велел преследовать и разгонятъ все такие сборища. Вот такими дикими представлялись православным священникам народные обычаи. Всякая радость жизни объявлялась ими бесовскими наваждениями, которые надо было искоренить. Слава богу, искоренить жизнерадостность русского народа проповедникам за 1000 лет так и не удалось! Языческий взгляд на природу и человека с его приметами, чародейными средствами, суевериями и обрядами, которыми обставлены были каждый шаг славянина, каждый предмет его домашнего обихода, практически целиком живет в той или иной форме в нашем народе и сегодня. От христианства в той его форме, в которой оно сложилось в III-V веках в нашем русском православии, как его понимает народ, осталось очень немного: я бы сказал, что осталось от христианства одно название и некоторая церковная обрядность, но не суть.

Попытки священников хоистиан доказать, что есть религии примитивные, а есть прогрессивные, по-моему, несостоятельны. Суть всех религий одна - это вера в сверхестественное, в чудо, отказ от логических и экспериментальных доказательств своих догматов. Бог - это природа, наша вселенная, она - не механизм, она живая. Язычество именно так понимает бога. А бог в обличии человека - это примитивно, с такой верой мы можем никогда не встретить братьев по разуму, так как будем их искать в образе человека, а они придут к нам, например, в образе плазмоидов или окажутся океаном, как у Станислава Лема. И вообще я думаю, что представлять бога в виде сына девы Марии нисколько не прогрессивней, чем представлять его в виде Солнца или Неба со звездами и галактиками.

Храм в городе Каргополе. Он пережил страшную варварскую политику уничтожения Русской истории. Есть надежда на то, что храм реставрируют. Можно не быть христианином и в то же время не быть варваром. Зачем во имя одной идеи уничтожать созданное в рамках другой идеи?. .Вот также и христианские проповедники в свое время уничтожали все, что было сделано при языческой религии. То же делают наши демократы, когда крушат памятники вождей революции. Прошлое нельзя победить, оно вечно, оно наша история. Кириллов монастырь. От него веет величием нашей русской истории. Пока мы будем сохранять это, будет жить и Россия. Без исторических памятников, без знания прошлого во всей его хорошести и нехорошести мы пропадем как страна, как нация. Мне думается национальная идея в России - это ощущение единства времен, это идея о том, чтобы сохранить наши исторические корни.

В конце XV начале XVI веков в монастырском движении образовалось две партии - стяжателей и нестяжателей. В то время, как преподобный Нил (предводитель нестяжателей) смотрел на иноческую жизнь, как на жизнь, требующую полного отречения от мира и от всяких житейских занятий, в том числе даже и церковно-административных, преподобный Иосиф (предводитель стяжателей), напротив, считал монашество совершеннейшим классом верующих, которому следует стоять во главе всей церковной жизни, быть рассадником церковных властей, потому хотел сосредоточить в монастырях все церковное образование и лучшие духовные силы церкви, а для этого требовал от монастырей и соответствующего внешнего возвышения, увеличения их богатств.: "Без вотчин, - говорил он, - не будет в монастырях честных старцев, а не будет честных старцев, кого брать на епископии и митрополию? ино и вере будет поколебание." Ученики и почитатели Иосифа и его общежительного устава вскоре составили в монашестве особую партию так называемых иосифлян и вступили с почитателями Нила и его скитского устава (преимущественно белозерскими и вологодскими старцами из тамошних небольших и безвотчинных монастырей) в замечательную полемику, коснувшуюся, как увидим, некоторых самых живых вопросов того времени. Кроме еретиков (течение жидовствующих), против владения монастырей вотчинами, как мы видели, был преподобный Нил с последователями. Защищая монастырскую собственность против еретиков, Иосиф должен был восстать и против мнения преподобного Нила. На соборе 1503 года он одержал верх, но спор о монастырских вотчинах не кончился ни тогда, ни после смерти преподобного Нила. Наконец, уже в 1504 году мнение Иосифа восторжествовало; еретики были осуждены на соборе; главных из них сожгли, других разослали по монастырям. Победила партия стяжателей, и вот к чему это привело. Приказы были завалены монастырскими поземельными исками, в обителях для братии стало скуднее прежнего и строения не прибавлялось, даже и прежнее строение запустело, потому что власти, управляя монастырями без собора, тратили монастырское достояние на себя, на свою родню и гостей, не знали ни общей трапезы, ни братства, себя богатили, а монастыри опустошали. В монастырских вотчинах точно так же управляли монастырские приказчики и посельские старцы, разоряя бедных крестьян. Казна монастырская отдавалась властями в рост. Прежняя благотворительность бедным в монастырях ослабела; монастыри не только нищих не кормили, но и своих крестьян не миловали. Стоглав определил, чтобы в монастырях все устроено было на началах строгого общежития, чтобы настоятели ничего не делали по управлению без келаря, казначея и соборных старцев, довольствовались общей братской пищей и одеждой, детей и племянников в монастыре и по кельям не держали и в вотчины не посылали, не посылали по селам в посельские и самих чернецов, а только добрых слуг, да и сами по селам не ездили, а только по праздникам со святой водой и для важных земских дел, хлеб же и деньги давали крестьянам без росту. Далее, собор сильно восстал против постоянного прилива в монастыри гостей-мирян, которые заводили по кельям пиры и пьянство и подолгу гостили в монастырях, на частые выходы из монастырей самих монахов, на их невоздержанную жизнь и прочее, и издал против всего этого строгие запрещения.

Корнелиево Комельский монастырь расположен на реке Комела, вытекающей из Никольского озера. Он тоже был построен на водном речном пути из Ухтомы ярославской в реку Лежу и далее в Сухону. К сожалению, ему не повезло так же, как монастырю в Исакове - Пустыни. Но, может быть, эти руины еще можно отреставрировать? Когда-то монастыри играли огромную и положительную, и отрицательную роль в жизни нашего края. Была великая идея христианизации народов Северной Руси. В рамках этой идеи возник великорусский этнос и были созданы шедевры архитектуры. От этого нам нельзя отказываться, но нельзя это и идеализировать, стараться идею перетащить в сегодняшний день. Надо помнить, что в одну реку нельзя войти дважды.

Самым горячим противником иосифлян был князь-инок Вассиан Косой. Сосланный на Белоозеро, будучи врагом стяжателей, он тесно примкнул к партии белозерских старцев и с гордостью стал выдавать себя за ученика преп. Нила. Прежде он высокоумничал относительно политических вопросов, теперь перенес свое высокоумничанье на церковную жизнь, в которой тоже находил все не по себе. Он написал против Иосифа три горячих сочинения: "Слово об иноческом житии" с предисловием, "Собрание на Иосифа от глав Никона Черногорца" и "Собрание от разных книг" в форме диалога с Иосифом, в которых постарался выставить в самых ярких чертах все язвы современного монашества, происходившие от вотчинного владения: роскошь, тяжбы nо судам, попрошайничество, угодничество пред сильными, притеснение монастырских крестьян оброками, лихвой и истязаниями за долги и недоимки. Самого Иосифа он называл здесь учителем беззакония, законопреступником, даже антихристом. Мысли свои о монастырских вотчинах он постарался провести в списке Кормчей (1517 г.). Он выкинул из этого списка все места в пользу монастырских вотчин и внес новые статьи в подтверждение своего взгляда на дело, например, свидетельство Максима о том, что афонские монастыри вовсе не имеют у себя мирских служителей, и собственную статью "Собрание некоего старца на воспоминание своего обещания," в которой доказывал, что древние иноки никогда не имели сел. Вассиану приписывается еще одно замечательное сочинение ХVI в. против монастырских вотчин, содержащее в себе апокрифическую беседу Сергия и Германа - валаамских чудотворцев - о настроениях последнего времени. Это самый задорный памфлет против духовных властей и монахов-вотчинников, изображающий страдания, пот и слезы их крестьян и их собственные жесткосердие, попрошайничество, изнеженность, ленность и роскошь. В раздаче монастырям вотчин автор видит простоту и маломыслие царей, которым Господь повелел разделять свою власть над землей с своими приятелями - князьями и боярами, а не с непогребенными мертвецами - монахами, видит даже ересь новую и признак близкой кончины мира. В царствование Грозного те же мысли о церковных вотчинах развивал еще другой представитель боярских идей, князь Курбский, в своей истории Иоанна, где он постоянно расхваливает заволжских нестяжателей и бранит "прегордых и прелютых" иосифлян, соперничавших с боярами и во владении землей, и во влиянии на государственные дела.

Корнелиево Комельский монастырь. Интересно, какие мыслеформы витают в этих развалинах? Может быть, души отцов-основателей, отшельников и романтиков. Они - легенды. Но "легендами в конце концов становимся и сами мы"....

Победа партии стяжателей в монастырском устройстве привела к кризису, который достиг наивысшей степени в царствование Алексея Михайловича Романова в середине XVII века. Царю со всех сторон шли жалобы на трудность судиться с церковными учреждениями и лицами, а эти учреждения и лица, со своей стороны, постоянно жаловались на нарушения их привилегий. Не менее частым и настойчивым предметом жалоб земства и затруднений для правительства были церковные вотчины, которые, несмотря на все распоряжения, направленные против их возрастания, все еще продолжали увеличиваться. Тяглые люди жаловались, что монастыри завладевали тяглыми землями, угодьями и промыслами, а тягла с них не платили, и весь платеж поэтому падал на них - тяглых людей. Служилые люди жаловались, что монастыри сманивают к себе их крестьян и от того их поместья пустеют и служить им государевой службы становится не с чего. Все эти жалобы послужили потом материалами для новых распоряжений - о церковном суде и о церковных вотчинах - в царствование преемника Михаилова, царя Алексея Михайловича. Разбирательство с захватом земель монастырем в Шелешпани, когда решение царя было в пользу князя Шелешпанского, относится к этому времени.

Прощай, Шелешпань. Ты позволила мне соприкоснуться с делами далеких предков, позволила усомниться в истинности догматов официальной истории. Еще много тайн скрываешь ты от нас, но надеюсь, некоторые из них мне все же удалось разгадать. Не претендую на истину в последней инстанции. Но буду считать цель достигнутой, если кто-то еще из шелешпанцев и ухтомцев заинтересуется историей родного края и поймет, что она не менее величественна, чем история Москвы и Киева. Удачи вам!

Уложение Алексея Михайловича безусловно воспретило всякое новое увеличение церковных вотчин. Некоторая часть даже наличных церковных земель была отписана в казну: по жалобам тяглых людей на то, что монастыри, расселяя своих подданных около городов слободами, отбивают у гражданского населения их торги и промыслы, а сами никаких податей не платят. Велено было все эти слободы взять бесплатно за государя. Во-вторых, стремясь установить "равный суд и расправу" для всяких чинов людей, составители Уложения должны были столкнуться с церковными привилегиями и с удельной обособленностью церковного ведомства. Уложение задалось задачей ослабить эту обособленность, притянув по гражданским делам и церковное ведомство под общий государственный суд. Духовенство, естественно, было очень недовольно новым Уложением, тем более, что по неопределенности новых законов и неясности в разграничении церковного и гражданского ведомств, между последними тотчас начались недоразумения, вторжения одного в область другого и даже прямые злоупотребления. Например, Монастырский Приказ, учрежденный царем, присвоил себе право назначать в монастырские вотчины священников и причетников, келарей и казначеев, позволял себе даже перерешать распоряжения епархиальных властей. Со стороны духовенства начались попытки уклонения от новых узаконений. Архиереи стали выпрашивать у царя грамоты, освобождавшие духовенство их епархий от всякого суда, кроме архиерейского. Самым усердным и влиятельным противником монастырского Приказа был любимец царя Никон, сначала митрополит новгородский, потом патриарх.

---

Информация о церкви и монастырях взята из книги П.В. Знаменского "История Русской Церкви. Издание девятое, исправленное. Москва: Издательство Крутицкого Патриаршего Подворья, 2000 г. При составлении этой веб-странички я, естественно, пользовался многими источниками. В заключении хочу выразить признательность учредителю и хранителю библиотеки «РусАрх», доктору архитектуры, профессору Сергею Вольфганговичу Заграевскому, а также Алексею Климину и Вячеславу Нестерову из Вологды, организаторам и участникам зкспедиция в с. Пустынь 15-17 октября 2004 г. (я воспользовался их фотографиями). Мной использованы выдержки из летописей и старых архивных бумаг, которые приводятся Каштановым С.М. в его электронной публикации "Белозерско-пошехонские князья и другие вкладчики Павлова Обнорского монастыря в XVI в." Выражаю также благодарность основателю сайта "Википедия" Джимми Уэйлсу. Многие фотографии мной взяты с официальных сайтов Вологодской и Архангельской областей, а также городов: Белозерска, Великого Устюга, Тотьмы, Каргополя, официального сайта епархии и некоторых других. Авторам всех фотографий и схем выражаю искреннюю признательность.

---

 

Читать Забытый Ухтомский волок

Читать Бьярмия, варяги и древняя Русь