КАРТА САЙТА

Дневники и размышления о прожитом. Дневник 8. Экспедиция на Аляску

Дневник 1989 г.

А.В. Галанин © 2008

Боже мой! Как летит время. Уже прошло 20 лет с тех пор, как я принял участие в совместной экспедиции на Аляску. Это было время перестройки, когда волна социально-политической наивности захватила наши умы. Предчувствие настоящей свободы окрыляло, мы сотрудничали с американскими учеными, строили планы, разрабатывали совместные проекты. Дух захватывало от перспектив. В июне-июле 1988г. я руководил совместной российско-американской экспедицией по Колымскому нагорью, в которой участвовали Дэвид Мюррей, Том Элайс, Иван Красноборов, Игорь Коропачинский, Анна Беликович, Галина Антропова, Александра Беркутенко и Марина Желамская. А в августе того же года я оказался на Аляске, тоже в экспедиции, в компании Дэвида Мюррея, Каролины Паркер, Игоря Коропачинского, Ивана Красноборова и Алексея Скворцова. Тогда я вел дневник, и далее последуют дневниковые записи.

23.07.1989г.

Вчера поздно вечером мы оказались в г.Фербенкс. Долго болтались на пароходе возле Нома. В конце концов прошли таможенные церемонии, которые были очень короткими – не более 10 минут, считая и заполнение бланков. А вот наша выгрузка и сошествие на берег заняло полдня. В Номе нет причала для больших кораблей, поэтому наш корабль встал на якорь в нескольких километрах от берега, маленький катерок ходил между кораблем и берегом несколько раз. Сильно болтало.

Наконец, стали перевозить с нашего корабля на берег американцев. Моя попытка уехать первым катером и погербаризировать не увенчалась успехом. Пришлось обедать на корабле. На берег попали вторым или третьим рейсом.

Странное ощущение: словно какой-то другой выдуманный нереальный мир был вокруг нас. Другой язык, другой стиль застройки, другие марки машин. Всюду чисто, ухожено, все со вкусом, больших многоэтажных домов нет, одно- двухэтажные коттеджи, такие же офисы. Сооружений-развалюх, как в наших северных поселках, здесь совсем нет. Центральная улица и дорога в аэропорт асфальтирована, остальные дороги гравийно-песчаные. Нас везут на большом школьном автобусе с высокими сиденьями-лавками. Дермантин на некоторых спинках прорезан номскими школьниками хулиганами.

Мы – в кафе. Пьем пиво, едим пиццу - что-то вроде нашего открытого пирога. В кафе уютно, красиво. Фотографируемся всей толпой на центральной улице Нома и едем в аэропорт. Возле поселка встречаем соотечественников – это какая-то экспедиция из СССР. Они пришли сюда морем на чукотских байдарах, вручную пересекли Берингов пролив.

С удивлением разглядывали возле Нома "собачью деревню". Здесь в будках на привязи живут ездовые собаки-лайки. Собак держат многие, поэтому деревня большая. Она состоит из "кварталов", в каждом таком квартале живут собаки одной упряжки.

Замечаю, что в Номе на Аляске теплее, чем на Чукотке в бухте Провиденья, откуда мы вчера вышли на большом корабле, принадлежащем Дальневосточному отделению Академии Наук СССР. В горах вдалеке я разглядел всего один небольшой снежничек. Вокруг Провиденья снежников было очень много. По обочине дороги тянется гипоарктическая кустарниковая тундра, в которой обильны Salix alaxensis и S. cf. lanata.

В самолет объявлена посадка. Очереди нет, нет накопителя. Зарегистрировав билеты сразу проходим в самолет. Багаж сдаем и его грузят грузчики. У нас такое только в больших аэропортах, а в поселках пассажиры сами грузят свои сумки, рюкзаки и чемоданы.

До г.Анкоридж летим примерно час. Под крылом медленно проплывают белые от льда и снега горы. В самолете нас вкусно и обильно кормят, предлагают выпивку.

В Анкоридже тепло и сыро. Такое ощущение, что мы попали на юг. А ведь это широта Магадана. Ном находится на широте Анадыря. Однако времени на разглядывание природы у нас нет, выйдя из самолета мы тут же идем на посадку на рейс до Фербенкса. Багаж нам не выдают, его перегружают с самолета на самолет, но он полетит другим рейсом.

Еще час или чуть меньше летим в большом самолете. Пью кофе, с любопытством рассматриваю соседа, похожего на настоящего викинга. Пытаюсь знакомиться с ним по-английски. Викинг оказывается моим соотечественником, он работает в ВАСХНИЛ и здесь находится в командировке.

Фербенкс. Вечер. Тепло. Нас встречают проф. Вильямсон и переводчица Мими, говорящая по-русски. Едем в шикарной машине. Все изящно, аккуратно, ухожено. Аккуратность – это стиль жизни американцев. Этим они очень сильно отличаются от русских.

Вдоль дороги растет еловый лес с березой и осиной в примеси. Климат здесь более благоприятный, чем в окрестностях Магадана, а ведь это широта Анадыря. Леса похожи на леса на европейском северо-востоке – на р.Каве, где мне приходилось работать в 1978-81гг.

В Фербенксе нас поселили в университетском городке в доме, где обычно живут семейные студенты и аспиранты, видимо и преподаватели тоже. Дом двухэтажный с двумя квартирами на двух уровнях, есть балкон. В холодильнике много жратвы, есть телевизор. На втором этаже ванная комната. Мы живем в этой квартире втроем – я, Феликс Чернявский и Леонид Соловенчук. Пытаемся жить дружно.

Вчера в Фэрбенксе познакомился с мужьями Ненси Мур и Мери Плямб-Менчез. У мужа Ненси свой самолет, большой двухэтажный дом на берегу большого пруда. Дом у Мери значительно меньше, они живут без самолета, но имеют хороший автомобиль, в полуподвале мастерская мужа, а на первом этаже кабинет Мери. Откормленный огромный пушистый кот тоже член их семьи.

Домой мы возвращаемся 14 августа, для нас уже куплены билеты до Нома. Это интересно, программа большей частью предполагает наше пребывание в Фэрбенксе. Мими повезет нас сегодня на экскурсию знакомить с городом. Обедаем мы в кафе для студентов университета, расплачиваемся пластиковой кредитной карточкой, на которой зафиксирована с помощью магнитной записи некоторая сумма денег. После каждого расчета эта сумма с помощью специального аппарата (кассового) уменьшается. У нас в стране таких штуковин нет.

О природе. Ощущение такое, что находимся где-то под Новосибирском. Стройные высокие ели, им под стать белокорые березы. Собрать гербарий пока не удается.

24.07.1989г.

Вчера ездили по городу. Нашими гидами были: переводчица Мэри, и сотрудник биологического института Скот Амбрустер. Сначала пообедали, ели какую-то фигню вроде подогретых многослойных бутербродов (гамбургеры), дыню и запивали соком из грейпфрута. Наша пластиковая карточка имеет номер 041222, это вероятно номер счета Института арктической биологии в банке. На карточке написано "Dining Servis Pass Expires S/14/89 University Alaska Fairbankc Institute of Arctic Biology Guest". В кафе к нам подошел парень, вечный студент Давид, как сказала Мими. Он чуть-чуть говорит, точнее пытается говорить, по-русски.

До города доехали быстро, ехали мимо 1-2-х этажных коттеджей, рассеянных среди елово-березовых лесов. Многоквартирных домов в городе мало. Административный центр красивый, по-американски ухоженный. В городе есть река, церковь на берегу, парк. Сегодня был праздник – фестиваль коренных народов Аляски индейцев и эскимосов. Встречались подвыпившие, а двое вообще были пьяны. Они сидели на тротуаре, прислонившись к стене дома.

В магазинах всего полно, но цены не малые. Например осенняя куртка стоит 80-100$, джинсы 45$, телевизоры (только цветные) по цене от 200 до 1500$. Самые дорогие имеют экран со стороной более 1м. Много аудиомагнитофонов по цене от 200 до 600$. Продукты и еда в кафе дороже, чем в Магадане. Обед в столовой стоит 5$, банка пива 1$, бутылка вина 10-15$, проезд в автобусе 1$. Очень дорогие изделия, изготовленные вручную – подарки, сувениры. Цены на ценниках всегда типа 99$ 99 центов, а не 100$. Продавцы вежливы, но не навязчивы, никакой грубости!

Вечером был в гостях в одном доме на вечеринке. Дом изнутри очень прост, это 2 комнатки по 10-12 кв. метров, кухня 6 кв. метров, туалет и ванная совмещены, есть гараж и возле дома небольшой дворик 15х20м с зеленым газоном, кортом для бадмингтона, печкой из дикого камня для сжигания мусора и прочих дел. Автомобиль, магнитофон, телевизор, много комнатных растений, хомячек в клетке. Никакой заорганизованности, без томады, негромкая музыка, свобода каждого и свобода всех.

Играл в бадмингтон. Была гроза и был дождь. Говорят, что грозы здесь редки. Была вкусная и разнообразная непривычная еда. Здесь вообще все очень разнообразно: машины, дома, одежды людей. Это здорово, это антиэнтропийно.

25.07.1989г.

Наконец-то вчера ботанизировал. В 11 часов выехали из Фэрбенкса в сторону Анкориджа. Проехав 20км, свернули на грунтовую дорогу. Ехали сквозь еловый лес, ели высоченные с узкими кронами. Обилен подлесок. Такое впечатление, что это подзона южной тайги. Явно не Магаданская природа. Возили нас в шикарном черном автомобиле.

Первая остановка на гари. Загербаризировал ель, малину, калину съедобную. Гарь как гарь. Много полевого хвоща и вейника канадского (похож на вейник Лангсдорфа как две капли воды). Многолетняя мерзлота под Фербенксом есть только на склонах северной экспозиции, мы же едем по южному склону.

Вторая остановка – коренной лес из Picea glauca на склоне, третья – заболоченный лес в долине р.Танана. Здесь очень широкая долина. Четвертая остановка – берег реки, пойма, тополево-ольховый лес с Picea glauca в подлеске. Пятая остановка – крутой остепненный склон южной экспозиции. Это коренной берег реки. Растительность и похожа и не похожа на наши степи в окрестностях г.Сусумана. В здешних степях очень много Artemisia frigida.

Домой вернулись поздно вечером. Обедали на высоком берегу Тананы над степным склоном. Долго закладывал гербарий. После этого нас забрал Скот Амбрустер к себе домой. Дом у него в лесу, недостроенный. Он строит его сам на участке в 6га. Скот - холостяк, но как все американцы очень домовит.

27.07.1989г.

Вторая ночь, как мы в национальном парке Денали. Позавчера утром (по здешнему, в понедельник, а по-магадански - во вторник) пришли в институт, где нас напоили кофе. Директор рассказывал об Аляске, ее биогеографическом районировании. Аляска очень контрастна: южная часть – р-н Анкориджа и южнее, внутренний юконский р-н – р-н Фербенкса, западный юконский – приморский р-н, северный р-н – севернее хребта Брукса.

В коридоре института встретил Дэвида Мюррея, который рассказал мне о совещании в Новосибирске и экскурсии по Чуйскому тракту на Алтае. Мюррей после этой поездки в Союз стал совсем хорошо говорить по-русски, шпарит во-всю.

Вскоре я, Чернявский и американец – зам. директора ин-та аркт. биологии по научной работе, териолог на шикарном лимузине поехали в Денали парк. Это довольно далеко от Фэрбенкса, примерно на полпути к Анкориджу. Долго ехали среди невысоких гор по верху гряды, покрытой еловыми лесами. Впечатление о том, что попал в центр России, от поездки только усилилось. Пересекли по мосту большую реку Танану, ее широченную долину. В долине на заболоченных участках растут леса из Picea mariana. В отличие от лесов из Picea glauca, они очень низкорослые и этим напоминают Магаданию. Под этими лесами залегает многолетняя мерзлота. Вдоль дороги изредка встречаются одинокие домики, живут в них трапперы – охотники, работники лесного департамента и пр.

Вдоль одного из левых притоков Тананы дорога поднимается вверх в горы на Аляскинский хребет. Степные участки встречаются на крутых склонах южной экспозиции, их довольно много. Постепенно горы становятся все выше, а у реки очень много надпойменных террас. Террасированность долины напомнила мне Чую или Чулышман на Алтае.

Наконец начался субальпийский пояс, границу леса образует Picea glauca. Деревья в субальпийском поясе имеют узкие кроны и толстые сильно сбежистые стволы. Всюду много зарослей кустарниковой березки – ерников из Betula glandulosa. Кажется я понял, почему ель здесь имеет такую узкую крону. Дерево напоминает свечу. Ветки ее очень упруги и сильно ветвятся. Зимой такая крона, вероятно, настолько забивается снегом и обледеневает, что становится сплошной ледово-снеговой свечкой-столбиком. В этом столбике и переживают морозы почки возобновления.

28.07.1989г.

Вернулись из нац. парка в Фербенкс. Вечером ходили в гости к Терри.

29.07.1989г.

Я снова в Фэрбенксе. Мы снова вернулись в нашу квартиру на 2-х уровнях. Помылись, что-то попили – кажется сок манго нашли в холодильнике. В гости к Терри пошли вчетвером. Пока мы ездили в нац. парк Л.Л. Соловенчук совсем пообвыкся в институте. Он дал нам по экземпляру программ нашего пребывания - визита на Аляске. Сегодня должно состояться несколько официальных встречь и какой-то вечер в нашу честь. А вот завтра у нас свободный день, наверняка пойдем в город. Послезавтра я встречаюсь с группой Дэвида Мюррея и с этой группой еду в Toolik area. Возвращаемся мы из этой поездки 12 августа и сразу в Анкоридж. Это будет ботаническая экспедиция по Аляске. В Денали парке было интересно, но погербаризировать там мне не удалось.

Вчера вечером, возвращаясь от Терри, любовались величественным куполом горы Мак-Кинли, возвышающейся над горизонтом. Даже не таком расстоянии эта гора отчетливо видна. Словно исполин возвышается она над облаками и темной полосой горизонта. Солнце освещало Мак-Кинли, когда на земле было уже темно, - солнце уже скрылось за горизонтом. Жаль, что эта гора, когда мы были в парке у ее подножья, нам так и не показалась. Она была в облаках. А ведь на автобусе мы подъехали к ней на расстояние 15-20км.

Все идет хорошо, все просто прекрасно, но как-то неуютно в пучине чужой речи, чужого непонятного языка, чужих не всегда понятных обычаев и привычек. Жизнь людей здесь в Америке уж очень экзальтирована, здесь масса свобод, но и масса ненавязчивых, но неизбежных ограничений. Эти ограничения существуют на психологическом плане. Странно, но это так. Здесь человек живет словно в презервативе. Никаких движений эта штука вроде бы и не ограничивает, но ощущения притупляет – презервирует в общем. Америка – это какой-то совершенно искусственный мир. Он абсолютно правильный, но я не хотел бы променять свое детство в послевоенном Всехсвятском на детство в отшлифованном Фербенксе, или его окрестностях.

30.07.1989г.

Вчера был день официальных встречь и бесед с высокопоставленными чиновниками. Только утром мы отправились смотреть крупных копытных млекопитающих. Это станция, она занимает несколько гектар (загон с травой), к ней относятся домики, сарайчики, возле домиков цветники и грядки с клубникой. В лаборатории всего 5 сотрудников. Но животных содержится много: олени карибу, домашние олени, овцебыки, лошади. Здесь проводятся эксперименты над овцебыками на предмет количества рождающихся телят, частоты рождений. С оленями тоже проводятся эксперименты, в частности по дыханию, энергетике, составе крови, генетике. Руководит этими работами др. Вайт. Раньше он работал в Австралии. Хорошее оснащение приборами. Крепенький бородатый др. Вайт чуть похож на Хемингуэя. Он доброжелателен, с чувством юмора. Накормил нас завтраком. Даже предложил выпить по 100гр. водки.

На станции чисто, хорошо оборудованные загоны, все продумано до мелочей. Влот эта продуманность до мелочей и есть главный признак, отличающий Аляску от Магадании.

После станции поехали в нашу гостиницу, где занялись стиркой рубашек. Пообедали и после обеда пошли в университет. Здесь состоялась встреча с вице канцлером университета Аляски в Фербенксе д-ром Прэнзой. У него шикарные апартаменты. Стены с орнаментом, ноги утопают в толстом напольном покрытии. Покрытие сплошным слоем покрывает полы в кабинетах, коридорах и холлах. Множество помошников, секретарей, которые сидят в бесчисленных приемных бесчисленных начальников и вице начальников.

Д-р Прэнза – еще молодой человек, индийской внешности (говорят, что он мексиканец), он ведет беседу подчеркнуто официально, но вполне дружелюбен. На его лице часто появляется не искренняя какая-то наигранная чуть неестественная сверхулыбка, так свойственная практически всем американцам. Мы беседуем о ресурсах, о биологии, экологии, перспективах контактов СССР и США.

После встречи Прэнзы я попадаю в институт лесных исследований, где состоялся разговор о лесных делах в магадании с д-ром Виреком, хорошо известным мне по публикациям. Приглашаю его к сотрудничеству с нами. Он показывает мне карту масштаба 1:250 000 растительности окрестностей Фэрбенкса. Вижу, что у них весьма тривиальный подход к типологии и классификации растительности, выделено примерно 8-10 типов контуров, включая участки послепожарной сукцессии. На предмет сотрудничества с нами лесные геоботаники весьма осторожны, Вирек дал мне программу уже заключенных с СССР договоров. Дома почитаю и попробую разобраться в них. Пока ясно одно, Москва и тут нас опередила, заключив за нас договора с Аляской. Решили продолжить наше общение через электронную и обычную почту.

Мими торопит на прием к канцлеру университета. И вот мы четверо магаданцев и директор Института Арктической Биологии проф. Франк сидим в небольшом зале за длинным столом и ждем д-ра Рурку. Его секретарша угощает нас кофе в кружках с эмблемой университета. Рурке довольно молод, ему не более 45 лет. Это крепкий типично американского типа мужик в рубахе без пиджака, но при галстуке. Он дружелюбен, в общении с нами явно заинтересован. Разговор идет о конкретных совместных работах с американскими биологами. Каждый из нас называет проблемы, в решении которых возможно интересное и полезное для обеих сторон сотрудничество. Рурку особенно интересуют проблемы поиска, оценки и использования ресурсов, а также структура науки в СССР. Например, почему создали ДВО, что это такое, зачем оно. Говорим об изменениях в СССР, о перестройке в нашей экономике, о необратимости этих процессов.

Но вот наконец мы внизу в холле. Боже! Здесь нас вообще ожидает толпа американских ученых. Звучит музыка. Выпивка, закуска, толпится и кучкуется народ. Завязываются знакомства, подходят старые и молодые люди, мужчины и женщины, биологи и даже этнографы. Какой-то очередной Дэвид, потом дама, знакомая с Томом Элайсом, немного говорящая по-русски, какие-то муж с женой, потом какая-то дама. Пытаюсь общаться с ними по-английски, так как они русский знают хуже, чем я английский. Объясняться могу, но понимаю их с трудом.

Что-то грустновато мне стало, сменил компанию. Этих людей я почти совсем не знаю. Радует одно – предстоящее пересечение Аляски от Анкориджа до Прудо-Бея на берегу моря Бофорта. Вот уж поботанизирую, отведу душу.

Чем дальше едем от Фэрбенкса на север, тем более хилыми становятся леса. Но и здесь растут все те же два вида ели, береза, осина, ольха. Все эти виды я уже собрал в гербарий. Странно, даже совсем низенькие елочки высотой 2м здесь уже плодоносят. Флора на выходах гранитов очень бедная, она очень похожа на нашу чукотскую флору. Марковская белая береза (Betula platiphylla) вероятно сродни здешней юконской белой березе. Ольха также практически не отличается от нашей чукотской (Alnus fruticosa). Вот только ели на Чукотке сейчас нет. Но ямская ель наверняка родственна здешней. В бассейне Реки Анадырь ель наверняка могла расти в последнее межледниковье, а может быть и в голоценовый оптимум.

2.08.1989г.

Мы на северном макросклоне хр.Брукса. Ехали сюда из Фербенкса два дня на трех шикарных автомобилях. В нашей экспедиции четверо российских ботаников, Дэвид Мюррей, Лидия, Мери и дама со своим мужем (они из Канады). Борт долины реки, долина – явный трог, встречаются моренные озера. На некоторых горах в карах на северных склонах встречаются каровые леднички. Внизу тянется труба нефтепровода, дорога, по которой мы передвигаемся, идет вдоль этой трубы, иногда удаляясь от нее на 5-10км. В здешней тундре не видно следов вездеходов, тундра выглядит первозданной. Даже никаких следов строительства не видно. Аккуратно строили и дорогу и нефтепровод.

Горы сложены известняками. Очень своеобразны сухие дриадовые разнотравные тундры. Похоже на ландшафты в окрестностях залива Св. Лаврентия, на устье р.Койматкенваам, где мне пришлось работать летом 1973г. Здесь много осок: Carex scirpoides, C. cf. rupestris, C. obtusata. Из разнотравья встречаются: Astragalus umbellatus, Oxytropis maydelliana, Bupleurum triradiatum, Polygonum viviparum, Pedicularis sp., Kobresia bellardii, Androsace bungeana, Silene acaulis, Potentilla stipularis, Tofieldia pusilla (красная), Rhododendron sp., Melandrium apetalum, Oxytropis nigrescens, Saxifraga oppositifolia, Poa glauca, Calamagrostis sp., Potentilla cf. uniflora, P. cf. nivea, Anemone cf. drumondii, Arnica frigida, Hierochloe alpina, Hedysarum sp.

Сегодня поднимались на гору Хультена. Названа в честь знаменитого шведского ботаника, изучавшего флору Аляски. В 1970г. мне пришлось с ним общаться в Ленинграде, куда он приезжал поработать в гербарий. Он рассказывал нам с Ю.П. Кожевниковым о том, как они соревновались с В.Л. Комаровым в конце 20-х годов, изучая флору Камчатки. И вот здесь я побывал на горе, на которой много раз гербаризировал Эрик Хультен.

Всюду известняки. Похоже, что эта горная порода преобладает в хр.Брукса. Известняки как на северном, так и на южном макросклонах. А в центре хребта прорываются какие-то базальты, или габро. Горы очень живописные, много скалистых гребней, этим здешние выходы известняков отличаются от известняковых массивов на Чукотке. Всюду преобладают разнотравные дриадовые тундры. Здесь практически отсутствуют такие виды растений, как Betula nana, Ledum decumbens, Rhodococcum vitis-idaea. Но зато очень обильны: Salix rotundifolia, Dryas integrifolia, D. sp., Salix glauca, S. arctica, S. lanata ssp. richardsonii, Kobresia sibirica, K. simpliciuscula, Carex scirpoides, C. atrofusca, C. cf. fuscidula, Saxifraga cf. firma, Potentilla cf. vahliana, P. cf. nivea, Acomastilis rossii, Oxytropis maydelliana, Bupleurum triradiatum, Potentilla biflora.

Грохочет гром, идет проливной дождь. После такого мокрого похода мы вкушаем все неудобства экспедиционной жизни. С гербарием работаем без столов и стульев. Сейчас бы в лабораторию да гербарий посушить, а то гнить начали мои многочисленные сборы. Новосибирцы для закладки гербария оккупировали машину, во второй машине закладывает свои сборы москвич А.К. Скворцов. Ну а мне "несмелому" придется свои сборы закладывать завтра, третья машина занята шмотками и людьми. Заложу завтра утром в освободившейся машине. А собрал я много, уже около 1000 листов. Зимой определю и может быть статейку напишу о растительном покрове Аляски.

Река, на которой мы сегодня гербаризировали, представляет собой классический трог. Пойма реки еще и не выработана, река занимает ледниковую троговую долину. Вокруг много озер самой причудливой невообразимой формы. На скалах видели 15 снежных баранов. Они паслись под скалами, на скалах и на осыпях. Животные подпускают к себе метров на 30-50. Это удивительно. Здесь звери держатся более осторожно, чем в парке Денали, где мы их наблюдали в течение нескольких часов. По моим подсчетам получается, что здесь на каждый квадратный километр приходится 1 снежный баран. Видели самочку с ягненком. Животные имеют чисто белый окрас под цвет здешних снегов. Летом на фоне светлых известняковых скал они также не видны. Маскируют их и многочисленные перелетовывающие снежники, которые белыми пятнышками рассыпаны по горам.

Ивнячки из Salix richardsonii приурочены к ложбинкам и западинам, но даже в узких теплых ущельях они невысокие, редко превышают 1м. В луже видел Hippuris, но не собрал.

Поражает количество диких оленей карибу. Они спокойно пасутся в тундре возле самой дороги, возле нефтепровода, машин совсем не боятся, нефтепровод их тоже не беспокоит. Кстати под нефтепроводом для оленей сделаны специальные проходы. В этих местах труба поднята над землей не менее чем на 2,5м. Возможно вначале олени и боялись нефтепровода, об этом кажется писали экологи. Но они к нему быстро привыкли, - в этом мы убедились воочию.

И.Ю. Коропачинский сегодня под скалами нашел жуткую стрелу из пластика с режущим острым стальным наконечником. Стрела с оперением, длиной не менее 70см. Д. Мюррей сказал, что такими стрелами из спортивного лука бьют оленей и баранов тоже. Думаю, что это здешние браконьеры таким способом охотятся.

Несколько слов о нефтепроводе. Он сделан очень тшательно, расположен на столбах на высоте 2м, а местами чуть выше. Местами же он зарыт в землю, даже под ручьями. Вдоль нефтепровода тянется дорога шириной около 3м. От шоссе в сторону нефтепровода периодически отходят своротки – боковые ответвления. Все они возле шоссе перекрыты шлакбаумами. В тундре я не видел ни одного вездеходного следа, нет никакого мусора, не видно нигде пустых бочек – неотъемлемых элементов чукотской тундры. Тундра здесь находится в идеальном состоянии. Нам на Чукотке такое и не снилось!! Причина этого видимо в том, что природный ресурс здесь имеет цену, имеет цену и земля. У нас же цену имеет только то, что создано человеком, а естественные природные ресурсы считаются от бога, на их создание человеческий труд не затрачен, значит и цена не создана. Цена на природный ресурс – вот то, что стимулирует экономное расходование ресурсов и бережное к ним отношение. Это так просто, но чтобы понять это, нам в СССР потребовалось 70 лет.

А дождь барабанит во-всю. Крупный, спорый, какой-то не тундровый. Так тепло, что трудно поверить, что мы находимся далеко за полярным кругом. Хотя.. И у нас на Западной Чукотке (например в Баранихе) бывает столь же тепло иногда. И грозы там бывают тоже, я сам слышал грохот неба над рекой Рау-Чуа в 1971г.

Все же скучновато мне здесь. Языковый барьер затрудняет общение. Беседуем с Коропачинским, с Красноборовым разговаривать скучно, он уж очень кондовый флорист-систематик, на теории мужик не затейливый. Идеи у него сугубо таксономические. А. Скворцов же – старый осторожный московский ителлигент. Мы очень разные, но вот судьба свела нас здесь и заставила работать на Россию, и мы работаем и работаем неплохо, с азартом, черт побери.

В голову лезут мысли о доме, об институте, о лаборатории. Как там закончилась экспедиция с С.С. Харкевичем у Анны, все ли в порядке? Как там мама моя поживает. Господи! Приведется ли свидеться мне с ней? Перед отъездом в Америку брат сообщил, что мама заболела, но я поехал в эту экспедицию, хотя надо было бы поехать в Всехсвятское. Милая моя мама, самый родной и близкий мне человек. Что же я без тебя делать-то буду на этом свете? Ведь все, что делаю, я сверяю с тобой, все хорошее, что совершаю, посвящаю тебе. И в твоей любви ко мне никогда не сомневаюсь. В этой жизни ты моя опора, надежда и спасение. Страшно подумать, что мы может быть и не свидимся. А я бы тебе рассказал об Аляске…, и сидели бы мы с тобой вечером за самоваром, и пили чай. А пока …

Я слышу как раскаты грома

Ласкают плечи гор за перевалом,

И теплый дождь ко мне стучит в палатку,

И мысли прячутся в лесу воспоминаний.

Аляска, ты была моей мечтой предельной,

Но стала явью. Уж не сон ли это?

Ведь даже в школе ты казалась

дальше края

Там за Камчаткой, на востоке где-то.

3.08.1989г.

С самого утра идет дождь. Все маршруты отменились автоматически. Но мне это даже кстати. Заложил в гербарий вчерашние сборы, переложил прокладки во всем предыдущем гербарии, на всех листах проставил места сбора – этикетки. Но этикетки сделал на полях газет, в которых сохнет гербарий. Краткие надписи на газетных полях при оформлении настоящих этикеток следует читать так:

1. "Сагаванкиток" – следует читать так: Аляска, северный макросклон хр.Брукса, река Сагаваниркток выходит из гор на равнину.

а) Надпойменная терраса, мохово-кустарничковая сырая тундра.

б) Уступ первой надпойменной террасы со следами нивации. Ивняк разнотравный.

в) Пойменная терраса, ивняк.

2. "Хультения" – следует читать так: Аляска, северный макросклон хр.Брукса, среднее течение левого истока р.Сагаваниркток.

а) Берег реки возле уреза воды.

б) Ивняк разнотравный на подмываемом берегу реки.

в) Нижняя часть шлейфа г.Хультения. Сырая осочково-дриадовая тундра.

г)Нижняя часть склона г.Хультения. Шебнисто-суглинистая разнотравно-дриадовая сухая тундра.

д) Обширная терраса на г.Хультения. Щебнисто-суглинистая сырая разнотравно-осочковая тундра.

е) Обширная терраса на г.Хультения. Лог. Ниальная луговинная тундра.

ж) Верхняя часть склона западной экспозиции г.Хультения. Щебнистая пятнистая тундра на осыпи под скалами.

з) Седловина на вершине г.Хультения. Каменная россыпь возле скал.

и) Гора Хультения, склон южной экспозиции в верхней части. Куртинная каменистая тундра.

к) Гора Хультения, средняя часть склона западной экспозиции, глубокий лог. Ивняк разнотравный.

3. "Известняки" – следует читать так: Аляска, южный макросклон хр.Брукса, истоки реки Миддл, левый берег.

а) Сырой шлейф склона известняковой горы, осочковая тундра.

б) Сухой шлейф известняковой горы, разнотравно-кустарниковая пионерная растительность.

в) Щебнистая осыпь под скалами.

4. "Граниты" – следует читать так: Аляска, южный макросклон хр.Брукса, среднее течение р.Миддле, вершина гранитного увала.

а) Кустарниковая тундра на куруме.

б) Гранитные скалы.

в) Обочина шоссе.

5. "Заправка-2" – следует читать так: Аляска, нижнее течение р.Миддле, п.Колфут, надпойменная терраса, ельник зеленомошный.

6. "Полярный круг" – следует читать так: Аляска, трасса нефтепровода, полярный круг, средняя часть склона увала западной экспозиции. Бивуак. Нарушенный еловый лес.

7. "Стоянка-1" – следует читать: Аляска, северная трасса, 150-й километр от Фербенкса, истоки р.Толавана. Пойменный разнотравный ивняк.

Окончательно этикетировать собранный на Аляске гербарий буду уже дома в Магадане, т.к. здесь для этого нет никакой возможности – нет времени. Если стану писать подробные этикетки, то соберу небольшой гербарий. Завтра в соответствии с программой едем на север к морю. Затем по той же трассе возвращаемся обратно, планируем 6.08 быть в Фербенксе. Из Фербенкса на автомобиле продолжаем нашу экспедицию до Анкориджа, заедем к Ненси Мур, потом 12.08 я присоединюсь к нашей магаданской группе ученых. Весь собранный гербарий повезу с собой, упакую в баул и в гербарные прессы. Багаж у меня получится огромный: чемодан с подарками американских друзей, баул с гербарием, рюкзак с полевым барахлом, прессы с сырым гербарием, спальный мешок. Надеюсь как нибудь справиться. Наверное багажа еще и в Анкоридже добавится.

Вот и погода более менее наладилась Пойду в маршрут. Прошел по дороге боковой, на которой стоят наши автомашины и палатки. Это вторая или даже третья надпойменная терраса реки. Уступы каждой террасы примерно по 5-6м, итого над урезом воды примерно 30м. Для такой могучей реки для формирования этих террас вероятно хватило плейстоцена. Всего в долине видны 5 террас, но пятая выражена очень нечетко. Террасы сформированы в морене, на всех террасах встречаются хорошо окатанные валуны. Вообще интересно, что это за террасы, каково их происхождение? Надо будет об этом почитать.

На 2-й террасе составил геоботаническое описание, погербаризировал, заложил собранные растения в гербарий. После этого пощел в пойму реки, дошел до ивняков на уступе 1-й надпойменой террасы, размываемом рекой. Здесь нашел несколько видов новых для моей коллекции, собрал те виды, которые пропустил вчера и позавчера. Гербарный сбор получился внушительный. Заложил и эти сборы: Castilleja sp., Salix hastata, S. sp., Pedicularis sp1, sp2, sp3, Anemone sp., Hedysarum makensii, Pinguicula sp., Calamagrostis canadensis, Crepis nana, Pentaphylloides fruticosa. Коропачинский вчера рассказал об удивительных лекарственных свойствах курильского чая. Он обладает желудочным и противоаллергическим действием. Об этом недавно говорили на конференции врачей и биохимиков в Новосибирске. В моей коллекции оказались: Salix alaxensis, S. glauca, S. richardsonii, Carex sp. Сегодня собрал семена люпина – Lupinus arcticus. Этот вид должен хорошо пойти в озеленении в г.Магадане и даже в г.Анадыре.

Хожу по тундре, а в голову лезут тревожные мысли, словно наваждение какое-то. Много думаю об ..., о возможном нашем с ней расставании. В последний год кажется что-то стало нас с ней разъединять, поостыли наши отношения. В то же время тянет меня к ней какая-то неведомая волшебная сила. Скучаю без нее, а встретившись не могу преодолеть психологический барьер отчуждения. Угнетает неуверенность, большая вероятность утраты и невозможность сойтись для постоянной жизни, некое недоверие к ней, а может быть это неуверенность в себе. В общем то это вполне естественно, ведь она стала совсем взрослой, туман юности совсем рассеялся, однообразие наших отношений поднадоело. А может мне это все кажется? И почему я не обошел этот опасный участок своей жизни стороной? Ведь до самой ... бог миловал меня от этого. И на тебе, в ... влюбился в шуструю романтичную девушку, умную фантазерку. Не влюбиться в такую было очень трудно. Поездка на Аляску заканчивается, скоро встретимся, и я буду рассказывать ей об увиденном здесь.

Аляска, я во сне обнимаю тебя

Как любимую женщину жадно целую,

Как случайную женщину не ревную.

Я привыкнуть к тебе все равно не успею,

И холодную грудь твою не отогрею.

Но запомню тебя словно грустную сказку:

Небо, горы и чувств моих пляску.

4.08.1989г.

Утро. Погода наладилась. Илья Пророк прошел по Земле. Оказывается, что это ритм (гроза на ильин день) харктерен и для Аляски, даже в ее арктической части. Это – пуп лета, с сегодняшнего дня лето покатится к своему финишу – к осени. Мы собираемся ехать к морю Бофорта. Наши палатки остаются здесь, часть барахла и гербарий тоже останутся здесь. С собой берем спальники, бумагу для гербария и гербарные прессы. У меня сейчас запас газет примерно на 100 видов, больше вряд ли удастся собрать, ведь это высокая Арктика. Буду собирать только те виды, которые не собрал раньше – новые для моей коллекции. Я пока не собрал Linnaea borealis и Hupperzia selago, хотя новосибирцы их собрали. Вероятно, нашли в ивняке в ложбинке.

После дождя с грозой в тундре появилось много мошки. Вероятно, начался ее массовый вылет. От Лидии узнал, что у Т.Элайса тяжело больна раком жена. По этой причине он не был в Новосибирске. Договариваюсь с ней о поездке на будущий год в Приморье и Хабаровский край. Лидия записала адреса В.И. Ильичева и С.С. Харкевича.

Д.Мюррей сказал мне вчера, что к востоку в хр.Брукса ледников значительно больше, чем к западу. Вчера мы видели каровые леднички на северном макросклоне этого хребта. Итак, на Север! К морю! Едем по бескрайней равнине. Однообразная тундра вокруг нас насколько видит глаз. Уже 14 часов, до моря осталось 22 мили. Сегдня для гербарных сборов сделали две остановки. Одна на увале. Это последний увал перед обширной равниной с массой озер. Вторая остановка на обширной равнине на надпойменной террасе реки. Обследовали пойменный галечник, уступ надпойменной террасы, осоково-ивнячковую тундру на надпойменной террасе и прибрежно-водную растительность в озере. На правом берегу реки виден высокий останец надпойменной террасы ( а может быть и морской). Высота его примерно 50-70м над урезом воды в реке. Обрывы этого останца в реку белые, значит выходы известняков. Но все это рыхлые отложения.

Полотно дороги насыпано прямо на тундру, никто со стороны (с боков) грунт для полотна дороги не наталкивал. Это сохранило многолетнюю мерзлоту, поэтому шоссе не проваливается. Я вспомнил дорогу на севере Коми АССР близ г.Усинска. Там содрали растительность, натолкали грунт, насыпали на него гравия, укатали. Но пошла протайка мерзлоты и всю бетонную дорогу поломало мерзлотными процессами. Здесь ничего подобного я не заметил. Ширина дороги здесь 10-12м, насыпана крупная галька а сверху на нее мелкий дробленый щебень. Местами дорога пересекает полигональные тундровые болота, но нигде не разрушена. У нас вероятно эту технологию не применяют, а может быть и не знают о ней.

Мужики сходятся к машине, экскурсия закончена. Сейчас поедем дальше. Водители на дороге приветствуют друг друга помахиванием руки, даже незнакомые. У нас так приветствуют друг друга только знакомые люди.

Поражает слабая оторфованность даже сырых участков надпойменной террасы. Под дерниной сразу идет слой гальки. Всюду на поверхности тундры держится вода, это видимо после вчерашнего дождя. На отмели озерка обследовал осоково-пушицево-ивнячково-разнотравную тундру, на уступе террасы ивняки. А на террасе преобладает сырая осоково-пушицевая ивнячковая тундра. Высота растений до 20-25см, только на уступе террасы ивки достигают в высоту 40-50см. По моему здесь подзона типичной, а не арктической тундры.

5.08.1989г.

Мы в центре нефтедобычи в поселке нефтяников Дид Хоз, что в переводе на русский означает "Мертвая лошадь". Так называется и отель, в котором мы сегодня ночевали и завтракали. Погода просто прекрасная, совсем не похоже что мы в Арктике под 71-м градусом северной широты.

Были на берегу моря, для этого потребовалось специальное разрешение компании. В поселке мало жилых домов, но много всевозможных ангаров, рабочих и служебных помещений. Ясно, что народ здесь временный. Здесь у них вахтовый метод работы. Постоянно в поселке никто не живет, рабочие во время вахты проживают в гостинице. В поселке и возле него чистые озерки, ручьи. Я не заметил ни одной капли нефти, никакого рабочего мусора. Такой контраст с нашими центрами нефтедобычи на Севере Коми АССР.

Растительность очень резко изменилась перед самым поселком Дохлая Лошадь. Появились четкие крупные полигоны, растительный покров стал пятнистым и куртинным и на горизонтальных поверхностях. Это уже арктическая пустыня, но полоска ее на побережье очень узкая, около 40км. На вершине останцовой террасы тоже вероятно растительность арктической пустыни. Жаль, что мы не могли ее посмотреть.

В Фэрбэнкс мы возвращались почти без остановок. На следующий день отправились в Анкоридж, немного поработали в его окрестностях. Затем я соединился с группой магаданских ученых. Из Анкориджа мы улетали на советском самолете, но с американской военной базы. Это был самолет сопровождения, который следовал с нашими военными самолетами МИГами, которые возвращались из Канады с показных полетов. Самолет сопровождения доставил нашу группу в г. Анадырь. Дальше в Магадан мы летели на рейсовом самолете. Из этой поездки я привез большой гербарий аляскинских растений (более 3000 листов), который сегодня хранится в Институте биологических проблем Севера ДВО РАН в г. Магадане.

Советско-Американская ботаническая экспедиция продолжила свою работу в 1990, 1991 и 1992 гг. Большая группа магаданских и владивостокских ботаников (Т.А. Москалюк, А.В. Беликович, Н.С. Проскурина, А.В. Галанин, С.С. Харкевич) побывала на Аляске, а С.С. Харкевич и А.В. Галанин и в центральных штатах США. Американские ботаники и почвоведы участвовали в экспедициях на Колымсое нагорье, Чукотский п-в и север Коряксого нагорья. Мне не удалось определить гербарий, собранный мной на Аляске и написать научную статью о флоре и растительности. Перестройка в СССР так ускорилась, что центробежные силы разорвали страну, обрушились финансовые возможности, и мне пришлось в 1992 г. уехать из Магадана жить и работать в г. Анадырь. Теперь из США смотрели на Россию сверху вниз, как на страну третьего мира, а мы привыкли с ними общаться на равных и на другое не были согласны. Прошло 20 лет, изредка мы переписываемся с американскими коллегами, но интересы наши уже разошлись, многие сошли с дистанции, иных уж вовсе нет на этом свете. Но след эмоциональный от контактов с американцами у меня остался очень сильный. Мы очень с ними похожие и нам следовало бы дружить, а не конфликтовать. Тогда в одну из поездок на Аляску я поделился с коллегами некоторыми своими политическими соображениями и сказал, что равновесие в Мире после 1945 г. держалось на противостоянии СССР и США, вот СССР рухнул и не без помощи США. Равновесие резко нарушилось, мировая политическая система перешла в состояние бифуркации. Следующими за нами (за СССР) обрушится США. Не смотря на конкуренцию нам следует поддерживать друг друга, ибо мы два сапога - пара. С одним сапогом мир ходить не будет, он сошьет себе новую пару сапог. Тогда надо мной посмеялись, тогда СССР был уже так жалок и убог, а США так процветали, что решили построить однополюсный мир. И вот результат, США ввязались в 2-3 войны, резко пошел вниз курс доллара, мир оказался втянут в воронку экономического и политического кризиса. Финансирование науки в США резко снизилось, а мы через 20 лет начали выкарабкиваться из ямы. Но ссориться с американцами не надо, может даже и помочь Россия должна США, хотя бы морально. Я знаю, что на уровне конкретных людей американцам можно верить. Ну а политики? Так и у нас есть политики.

Фото. 1. Советско-американская экспедиция на Чукотке в окр. г. Анадыря в 1992 г. Слева направо: И.А. Галанина, А.В. Галанин, Кэролин Паркер, А.А. Галанин. На заднем плане кустарниковая гипоарктическая тундра. Цветет багульник Ledum decumbens.

Фото 2. Советско-американская экспедиция в окрестностях г. Магадана в 1989 г. Слева направо: В.П. Никишин, А.В. Галанин, Р. Липкин. Кустарничковая тундра на высокой террасе Охотскогоморя.

Фото 3. Советская делегация (магаданские ученые) прибыла в г. Ном на Аляску. Часть из нас поедут в экспедиционные поезки, часть будут работать в лабораториях Института Арктической биологии, а часть в Департаменте здравоохранения.

Фото 4. В саду в окрестностях г. Анкориджа. Хозяйка дома знакомит нас с коллекцией выращиваемых ею растений.

	Фото 5. В городе Анкоридже. Американские коллеги знакомят нас с достопримечательностями города. Слева направо: Кэтрин Райт, Нэнси Мур, Александр Галанин.

Фото 6. Экскурсия в окрестностяж г. Анкориджа. Ледник спускается прямо в озеро. Айсберги плавают на его поверхности. Справа налево: Роберт Липкин, Мэри Плямб-Мэнчез, Александр Галанин.

Фото 7. Ботаническая экскурсия в окрестностях г. Магадана в 1989 г. А.В. Галанин (справа) делится впечатлениями и наблюдениями от увиденного на Аляске. С.С. Харкевич внимательно слушает, завидует белой завистью. На следующий год в экспедицию на Аляску поедет и он.

Читать Дневник 1, Дневник 2, Дневник 3, Дневник 4, Дневник 5 .