Экспедиция 2004 года в Аргунскую Даурию

А.В. Галанин © 2005

Состав экспедиции: А.В. Галанин (д.б.н., флорист) - руководитель экспедиции; А.В. Беликович (д.б.н., геоботаник), И.Н. Сафронова (д.б.н., ботанико-географ), Л.М. Долгалева (к.б.н., геоботаник), Е.Э. Малков (к.б.н., орнитолог), В.А. Галанин (студент географ), Е.Н. Роенко (студент флорист), Е.О. Головина (студент геоботаник), В.П. Пляскин (водитель-лаборант).
Экспедиция организована Ботаническим садом-институтом ДВО РАН и Сохондинским биосферным заповедником. Зеленой пунктирной линией на карте обозначен маршрут следования, а зелеными точками - места интенсивных флористических сборов и геоботанических описаний. Экспедиция является частью Программы комплексных исследований бассейна Амура, инициированной и финансируемой Дальневосточным отделением Российской академии наук.
Участниками экспедиции было выполнено более 3000 км автомобильных маршрутов и более 200 км пеших маршрутов. Собрано около 5000 листов гербария и составлено 200 геоботанических описаний растительности. Собраны семена 30 видов растений, отобрано 40 образцов подземной и наземной фитомассы и почвы в степных фитоценозах. Главной целью экспедиции было изучение растительных сообществ с березой даурской и дубом монгольским, имеющим в Аргунской Даурии западный предел своего распространения.

Маршрут следования экспедиции: город Владивосток – город Дарасун – станица Карымская – город Шилка – город Нерчинск – город Сретенск – поселок Газимуровский завод – поселок Нерчинский завод – поселок Александровский завод – город Борзя – озеро Зун-Торей – село Нижний Цасучей – станица Акша – станица Кыра – село Алтан – Сохондинский биосферный заповедник – гора Сохондо – станица Кыра – город Дарасун – город Чита – город Владивосток.

Сроки работы с 12 июля по 24 августа 2004г.

На этой карте зеленой пунктирной линией изображен маршрут экспедиции. Зелеными точками обозначены места интенсивных флористических сборов и геоботанических исследований. В этих точках составлялись серии геоботанических описаний в наиболее характерных растительных ассоциациях.

В.А. Галанин отбирал образцы в степи и нес их к реке, а Е.Н. Роенко отмывала фитомассу на почвенном сите. Вода чуть холоднее воздуха. Хочется залезть в нее и сидеть до ночи. Самое время отмывать подземную фитомассу.

Даурия встретила нас радостной синью своих небес, ласковыми очертаниями гор и цветастым одеялом из степных и луговых трав. Нам предстояло изучить флору и растительность этого почему-то забытого ботаниками района - и даже нет, не района, а целой ботанико-географической области. От железнодорожной станции Дарасун на автомобиле, предоставленном Сохондинским биосферным заповедником, мы отправились в сторону города Нерчинска. Помните песню: «Шилка и Нерчинск не страшны теперь, горная стража меня не поймала, в дебрях не тронул прожорливый зверь, пуля стрелка миновала»?
Первая остановка для исследований была выбрана в нижнем течении р. Нерча в 10 км выше ее впадения в р. Шилку. Разбив лагерь в пойме реки, мы приступили к сбору гербария и составлению геоботанических описаний. От знойного солнца спасались под тентом и в речке. Первые дни адаптации к сухому жаркому воздуху Нерчинской Даурии после влажной прохлады Владивостока давались не очень легко. Жарко, температура днем в тени до +36 градусов по Цельсию.
Отобрали образцы надземной и подземной фитомассы и почвы в двух типах растительности: в злаковой степи и в степной залежи. Берем колонку почвы с корнями и корневищами, делим ее на горизонты и отмываем подземную фитомассу от почвы.

В Нерчинской степи на самой высокой террасе реки Нерчи, примерно на 100 м выше уреза воды в реке мы обнаружили хорошо окатанную гальку. Здесь много песка, который перекрывает галечные отложения и скальные породы. По всей вероятности, и отложения песка, и окатанная галька образовались в обширном озере, которое в третичном периоде занимало здесь огромную площадь. По всей вероятности, Большой Хинган тогда запирал выход воды. Река Амур брала начало из этого Даурского озера. Климат Даурии тогда был значительно мягче современного настолько, что по берегам озера росли широколиственные и хвойно-широколиственные леса.

Чудовище степей – огромный муравей

Чернее ночи, молнии быстрей

Залез в карман и уходить не хочет.

Я любовался танцем туч,

Я падал в неба синеву,

Ходил, летал … и вот устал.

Не рви бутон – он расцветет.

Цветок не рви – он ягодою станет.

А ягоду сорви и съешь,

Покуда не сгнила она.

Под уступом высокой террасы реки Нерчи прячется небольшая ильмовая рощица из ильма приземистого (Ulmus pumila). Ильмы имеют очень угнетенный вид. Они здесь страдают от летних засух не меньше, чем от зимних морозов. Ильмы в Даурии – это реликты эпохи с более мягким климатом. По всей вероятности, в конце плиоцена (1,5 - 2 млн. лет назад) пояс широколиственных лесов не прерывался в Сибири и Центральной Азии, а тянулся сплошной широкой полосой от Атлантического до Тихого океанов.

Под пологом ильмов встречается много видов трав. Кроме типичных для этих мест ксерофитов здесь встречаются и мезо-ксерофиты. Очень много полыней. Луга в пойме Нерчи сильно деградировали от частых засух. В состав лугового травостоя интенсивно внедряются степные виды. Типичные луга здесь можно встретить только по берегам старичных озер и заиленных проток.
Один из характерных видов даурских степей-прерий - Lespedeza dahurica. Это растение из семейства бобовых обладает ценными лекарственными свойствами, используется в тибетской медицине. Несколько десятилетий назад его в больших количествах заготавливали на юге Читинской области. Леспедеца даурская предпочитает легкие почвы.

Е.Н. Роенко - студентка экологического отделения Владивостокского университета экономики и сервиса. Это вторая ботаническая экспедиция в Даурию, в которой она участвует. В 2003 г. Екатерина работала в Сохондинском биосферном заповеднике, где помогала А.В. Беликович изучать флору и растительность бассейна реки Сохондинки и горы Сохондо.

Нерчинские степи-прерии существенно отличаются от ононских и кыринских. Во первых, это более северный вариант степей, во вторых здесь нет высоких гор. Ландшафты Нерчинской Даурии напоминают плоскогорье, или даже холмогорье, прорезанное довольно глубокими и относительно неширокими долинами рек и ручьев. Древесная растительность здесь очень скудная и по площади в ландшафте занимает менее 5%.

На фото слева - Gypsophila dahurica -качим даурский, очень характерный для всех типов степей Даурии

Справа: ломонос (Clematis hexapetala) – вид из семейства лютиковых - очень характерен для степных кустарниковых зарослей – так называемого харганата. Но он встречается и в разнотравных степях-прериях. Нителистник сибирский (Filifolium sibiricum) принадлежит к семейству сложноцветных. Этот вид в даурских степях прериях встречается часто, местами доминирует, формируя нителистниковые степи.

Отработав район Нерчинских степей, мы двинулись на восток, доехали до городаСретенска. Город остался в тех же размерах, в которых находился 200 лет назад. Центральная улица вытянута вдоль реки по правому берегу. На полуразрушенном сарайчике затертая доска с надписью «Речной вокзал». Да, отсюда можно речным транспортом добраться Благовещенска, Хабаровска и Комсомольска-на-Амуре. Но транспорта такого сейчас нет, сарайчик совсем обветшал.

Сретенск из некогда важного торгового и стратегического центра ныне превратился в заштатное село, которое по инерции все еще называют городом. От центральной улицы-набережной отходят вверх на пологий склон коротенькие улочки. Дома деревянные с тесовыми заборами и огородами, как во всех забайкальских селах. Только вокруг центральной площади несколько старинных каменных двухэтажных домов, построенных не позднее начала XIX века. Мы с энтузиазмом фотографировали местные достопримечательности, закупали на базарчике сельхозпродукты забайкальского производства.

Город Сретенск на Шилке встретил нас грозой и дождем. Таких туч за 50 лет сознательной жизни я не встречал нигде. Многослойные, мрачные и красивые, они догоняли нас. Громыхал гром, сверкали молнии, а сзади еще светило солнце.

Центральная площадь Сретенска. Она примерно так же выглядела и в конце XVIII века. Похоже, что время здесь почти остановилось.

Перевалили невысокий горный хребет (перевал Копунский) и попали в бассейн реки Унды. Исследовали белоберезовый лес с лиственницей на перевале. Он сильно и часто страдает от низовых пожаров, поэтому ничего особенного в его флоре мы не нашли. Небольшая остановка для работы и обеда в окрестностях села Шелопугино. Здесь мы изучили пойменную растительность и существенно пополнили нашу гербарную коллекцию. Борщовочный хребет – водораздел Шилки и Унды - своей растительностью сильно отличается от того, что мы видели в Нерчинской Даурии. Здесь в ландшафте много лесов, а степей-прерий мало. Видимо, климат этого района, по сравнению с городом Нерчинском, более гумидный. На нашем пути здесь часто попадались деревни и села, вокруг которых паслось много скота. В деревнях очень много брошенных разрушающихся домов. Жители покидают насиженные места и перебираются в более «кормные» районные центры. В каждом селении мы видели обрушенные скотные дворы и машино-тракторные станции, напоминавшие о том, что лет 20 назад здесь были крепкие колхозы. Сейчас всюду руины. Так выглядели села и деревни сразу после немецкой окупации в 1941-42 годах в западных областях России, в Белоруссии и на Украине. Масштабы и суть беды, постигшей Россию тогда и ныне, вполне соизмеримы.
Долина реки Газимур в 20км вниз от поселка Газимуровский завод. Широкая долина со слабо выраженгными невысокими надпойменными террасами. Много старичных проток и озер. Луга здесь антропогенного происхождения - на месте ивняков и пойменных лесов.

Одной из целей нашей экспедиции было выявить западную границу ареала черной березы (Betula dahurica) и дуба монгольского (Quercus mongolica). До сих пор мы не встретили ни того, ни другого. Ехали вниз по Газимуру, сделали пару остановок для сбора растений в гербарий и составления геоботанических описаний. Небо хмурилось, иногда шел дождь. Ландшафт становился все более лесным. Стало ясно, что мы попали в другой геоботанический округ. Условно назвали его Газимуровско-Будюмканской Даурией. Поражает количество горелого леса. Всюду следы недавних низовых и верховых пожаров. Преобладают лиственнично-белоберезовые и сосново-белоберезовые леса. Там, где пожара давно не было, в лесу успевает развиться густой ярус из рододендрона даурского, а там, где пожары более часты, вместо кустарников под пологом леса растут травы.
Автомобиль для нашей экспедиции был предоставлен Сохондинским биосферным заповедником на льготных условиях. Мы оплачивали только расход бензина. На этом микроавтобусе наш отряд в 2004 г. проехал по дорогам Читинской области около 3000 км. В салоне автомобиля мы закладывали растения в гербарий, перекладывали его, а в дождливую погоду он служил нам еще и столовой. Впередсмотрящим и проводником в нашей экспедиции был Е.Э. Малков – зам. директора заповедника по научной работе. Год назад он был в этих краях и знал здесь все «мели».

Первые черные (даурские) березы мы встретили в среднем течении реки Будюмкан. Эта небольшая река течет почти параллельно Газимуру. Ее долина отделена от долины Газимура невысоким горным хребтом, поросшим лиственничным и сосновым лесом с большой примесью белой березы и осины (Populus tremula). Только на склонах южной и юго-восточной экспозиции здесь встречается разнотравная даурская прерия и рощицы из черной березы. Старые деревья имеют диаметр ствола у основания до 40см. Ветвление, как правило, начинается от основания, или на высоте 1,5м. Часто встречаются многоствольные особи. Высота деревьев редко превышает 5-6м. Есть семенное и порослевое возобновление, но плодоносящих деревьев мало. Черная береза ассоциирует здесь с сосной обыкновенной, реже – с белой березой, осиной и лиственницей. Под пологом черной березы растут практически те же виды трав, которые составляют здесь основу даурской прерии.

Эти цветы из семейства орхидных называются венериными башмачками. Все они занесены в Красную книгу. Желтый – башмачок настоящий (Cypripedium calceolus), красный – башмачок крупноцветковый (C. macranthon), бурый – башмачок пятнистый (C. guttatum). Кроме того, встречаются и гибриды между этими видами.

Такого количества краснокнижных венериных башмачков, как в Газимурско-Будюмканской Даурии, мы не встречали нигде. Даже в заповедниках Приморского края нет такого обилия венериных башмачков. Таким чудом забайкальцы должны гордиться и оберегать его. Многие захотят увидеть такие природные цветники.

К сожалению, над природой бассейна Будюмкана нависла серьезная угроза. Вскоре в верхнем и среднем течении этой реки начнут добывать россыпное золото. Но это - только полбеды. Большая беда в том, что здесь планируется строительство мощного целлюлозо-бумажного комбината. Тогда прощайте будюмканские леса, прощайте дикие плантации венериных башмачков.

Долина реки Газимур. Невысокие горы. Ландшафт экспозиционной степи. Много старичных озер. Пойменные луга. Ивняки только вдоль старичных проток и кое-где вдоль русла. Дорога проходит под крутым остепненным склоном горы. Луга в пойме явно антропогенного происхождения. Если убрать факторы выкашивания и выпаса, то уже в течение жизни одного поколения людей здешние луга станут кустарниками и пойменными лесами – так называемой уремой. По сравнению с Нерчинской и Ононской Дауриями, здесь на лугах и в степях-прериях очень хороший травостой. Западнее же все луга и степи-прерии в этом году сильно пострадали от засухи.

Склоны невысоких гор на Будюмкане местами очень крутые и скалистые. Это говорит о том, что тектонические процессы здесь не прекратились. Река течет по «живому» тектоническому разлому. Чем дальше мы продвигаемся вниз по течению этой реки, тем больше в ландшафте лесной растительности и тем меньше растительности степной. Заросли даурской березы напоминают нам растительность среднего течения Амура. А.В. Беликович и Е.Н. Роенко на гребне невысокого хребта в долине Будюмкана собрали даурский можжевельник Juniperus dahurica), несколько скальных видов папоротников и селягинеллу.

Наши пешие маршруты из палаточного лагеря закладывались так, чтобы при минимальной длине пересечь как можно большее количество местообитаний и разных растительных ассоциаций. Для всех пробных площадей с помощью космического навигатора определялись координаты центра пробной площади. Таким образом, при необходимости, все наши пробные площади можно найти и через много десятилетий. Таким образом, они могут стать объектами длительного ботанического мониторинга.

Слева - горноколосник колючий (Orostachys spinosa) и селагинелла кровяно-красная (Selaginella sanguinolenta). Оба эти вида в одном сообществе и очень обильно встретились нам на южном склоне горы в долине Будюмкана. Склон в этом месте предствляет собой скальную не крутую поверхность, слегка кое-где присыпанную щебнем. Проективное покрытие горноколосника достигает 70%, а селагинеллы - 40-50. Мы так и назвали это сообщество растений - селагинеллово-горноколосниковая степь.

Вероника длиннолистная (Veronica longifolia)

Кроме черной березы, свой западный предел распространения в Газимурско-Будюмканской Даурии имеют многие виды дальневосточной (уссурийской) флоры, например, белоцветковый пион (Paeonia lactiflora), фото справа. Местами пион здесь столь обилен, что вполне уместно говорить о пионовой прерии.

Патриния скальная (Patrinia rupestris) - характерный вид даурских степей

Степь-прерия в бассейне реки Уров. Обилие ширококолокольчика Попова очень характерно для Газимурско-Будюмканской Даурии. Здесь он растет в черноберезовых лесах и прериях.

Platycodon grandiflorus (на фото вверху) – растение из семейства колокольчиковых – настолько поразило нас своей красотой, что мы выкопали несколько экземпляров и живыми довезли их до Кыры. Здесь В.П. Пляскин обязался интродуцировать их в своем палисаднике. Этот вид уссурийской флоры в Читинской области встречается только на юго-востоке.

Папоротник Dryopteris fragrans (слева) – растение каменных россыпей в лесном поясе Газимурско-Будюмканской Даурии. Мы собрали его в верхней части северного склона.

Сбор гербария - очень трудоемкое занятие. Собрать растение – это меньше, чем полдела. Его надо уложить в газету, расправить листочки и цветки, написать этикетки (где, кем и когда собрано растение) и увязать в пресс. А потом ежедневно надо менять газеты. Только так можно «извлечь» из растений воду и не дать им сморщиться – превратиться в сено. Работать с гербарием на корточках, на ветру очень трудно. Это хорошо знают все ботаники-флористы. В экспедиции в таких случаях мы все мечтаем о столе, но столы в степях и лесах встречаются редко. Поэтому, встретив в пойме Будюмкана стол, мы решили остановиться лагерем и поработать с гербарием. За столом слева направо: В.П. Пляскин, А.В. Галанин, В.А. Галанин, Е.Н. Роенко и Е.Э. Малков.

И дым костра нам сладок и приятен. У костра А.В. Беликович, В.П. Пляскин и Е.Э. Малков. Здесь, на Будюмкане, этот лагерь нам пришлось разбивать в проливной дождь поздно вечером. Зато утро было великолепно!

Слева - лимониум (Limonium flexuosum) в здешних прериях встречается регулярно, но в сообществах редко бывает обильным.

Справа: горькуша иволистная (Saussurea salicifolia) – представитель семейства сложноцветных – очень красивое растение. Она растет довольно плотными компактными дерновинками, и на каждом побеге распускаются симпатичные розовые цветки, собранные в плотные соцветия корзинки. На скалах нередко встречается необычная пестролистная фиалка (Viola variegata).

Дуб монгольский (Quercus mongolica) в Читинской области встречается только на крайнем западе в долине Аргуни. Наша экспедиция обнаружила его близ устья Будюмкана на склоне восточной экспозиции. Дуб растет здесь в составе сосновых и белоберезовых лесов. Чистых насаждений не образует. В сообществах с дубом монгольским здесь встречается и черная (даурская) береза. Фактором, лимитирующим распространение дуба монгольского на запад, несомненно являются частые лесные пожары, во время которых погибают его всходы и подрост.

Взрослые деревья дуба монгольского после низовых пожаров тоже страдают, но выживают. Наросты на стволах дуба – результат воздействия огня и занесенной инфекции. Если бы пожары были не столь частыми, то в перерывах между ними часть возобновления успевала бы стать взрослыми деревьями и пополнять древостой. Но оттого, что пожары слишком часты, дубки не успевают повзрослеть и стать устойчивыми к пожарам. Местные жители сообщили нам, что лет 30-40 назад дуб монгольский начал здесь расширять свои позиции, но 10-15 лет назад весь погиб от пожаров.

Чемерица черная (Veratrum nigrum) – растение из семейства лилейных - нередка в даурских степях-прериях.

Рядом справа ясенец мохнатоплодный (Dictamnus dasycarpus) - растение из семейства рутовых. Этот вид является в Газимуровско-Будюмканской Даурии представителем дальневосточной флоры. Здесь он имеет западный предел своего географического распространения. Растение содержит эфирные масла и очень ядовито. Соприкосновение с ним чревато сильными ожогами, в чем мы убедились, собирая его в гербарий.

На Будюмкане степи-прерии в своем составе имеют значительно больше мезофитов, чем степи-прерии в степной зоне Даурии. Происходит их олуговение – мезофитизация. Однако структура травостоя и здесь типичная для прерии, а не для луга. По сравнению с лугами, здесь значительно ниже проективное покрытие оснований растений. А.В. Беликович составляет очередное геоботаническое описание растительности. На заднем плане видно, что лес на склонах гор пройден пожаром.

Из поселка Газимурский завод, куда мы вернулись с Будюмкана, наш путь лежал на реку Уров. Эта река, как Газимур и Будюмкан, также впадает в реку Аргунь. В бассейне Урова черноберезовые рощи – даже более обычная растительная формация, чем на Будюмкане. Делаем остановку, разбиваем палаточный лагерь на свежескошенном лугу в пойме реки и изучаем склон невысокой горной гряды с рощами черной березы. Ночью под наши палатки заползают змеи и спят рядом с нами. Хорошо, что палатки плотно застегиваются, а то змеи заползли бы к нам в спальники. Отсюда едем в поселок Нерчинский завод. Нет, это не город Нерчинск, это совершенно другое селение. Нерчинский завод расположен всего в 10 км от Аргуни, а город Нерчинск расположен на Шилке. Едем в сторону Аргуни, изучаем склон невысокого увала. Здесь развиты абрикосовый и ильмовый харганаты. На вершине увала встречаем еще одно дальневосточное растение – секуринегу (Securinega suffruticosa), его ареал имеет западную на левом берегу Аргуни.

Харганат – это заросли кустарников ксерофитов. Мы считаем, что это особый тип растительности, который при классификации растительности Даурии обычно включают в степной тип. И хотя в составе харганата много степных видов травянистых растений, основу сообщества все же составляют кустарники и низкорослые деревья – абрикос сибирский (Armeniaca sibirica), спирея (Spiraea aquilegifolia), ильмы (Ulmus pumila, U. macrocarpa) и другие. Тимьян даурский (Thymus dahuricus) – также обычный вид даурских степей-прерий. Он и зизифора создают специфический аромат зтепи. Горноколосник (Orostachys spinosa) часто встречается в каменистых степях и на скалах.

Основные подразделения растительного покрова Газимуровск-Будюмканской Даурии: 1 – Лиственнично-белоберезовые леса, 2 – Лиственнично-осиновые леса, 3 – Белоберезовые леса, 4 – Осиновые леса, 5 – Лиственничные кустарничково-зеленомошно-лишайниковые леса, 6 – Черноберезовые леса, 7 – Сосново-черноберезовые леса, 8 – Разнотравные степи-прерии, 9 – Разнотравные луга, 10 – Пойменные ивняки, 11 – Тополево-ивовые леса, 12 – Яблонево-черемуховые леса, 13 – Манниково-осоковые луга, 14 – Вейниково-разнотравные луга, 15 – Закустаренные осоково-разнотравно-злаковые луга, 16 – Ильмовые леса, 17 – Злаковые степи, 18 – Водная растительность старичных озер, 19 – Водная растительность проточных водоемов, 20 – Растительность скал, 21 – Растительность свежих речных галечников, 22 – Растительность незадернованных каменных россыпей (курумов).

В 2004 г. в Даурии очень большой урожай сибирского абрикоса. Многие считают, что его жесткие и горькие плоды несъедобны. Но мы сварили из мякоти плодов компот. Этот компот оказался вкуснее, чем натуральные соки из тетропакетов. Все члены нашего отряда предпочли компот из сибирского абрикоса этим сокам. Ну, а о декоративных качествах сибирского абрикоса при зрелых плодах не стоит много говорить, посмотрите сами.

Долина небольшой речки с названием Гидаринский Зерентуй. Здесь мы встретили роскошные заросли камыша (Phragmites australis). Этот крупный злак не часто встречается в Даурии, вероятно в связи с тем, что водоемы периодически высыхают и в течение ряда лет бывают безводными. Пересыхают охера и временные протоки. А вдоль горных рек с быстрым течением камыши не растут. В.А. Галанин отважно вызвался залезть в это болото и собрать камыш в гербарий.

Окрестности поселка Нерчинский завод. Нет, это не город Нерчинск, это совершенно другое селение. Нерчинский завод расположен всего в 10км от Аргуни, а город Нерчинск расположен на Шилке. От поселка в сторону Аргуни мы отъехали около 10км. Здесь исследовали луг в пойме ручья и склон невысокого увала. На склоне развиты абрикосовый и ильмовый харганаты, а ближе к вершине заросли еще одного дальневосточного растения. Это – секуринега (Securinega suffruticosa) из семейства молочайные, его ареал имеет западную границу на левом берегу Аргуни.

Наша экспедиция близка к завершению. Мы побывали в удивительной стране, кое-что поняли в структуре ее растительного покрова, в истории формирования ее флоры и растительности. Таких красивых растений, как в Даурии, больше нет нигде в России. Это просто удивительно, ведь здешний климат очень жесткий: часты засухи, обычны огромные перепады температуры в течение суток и в течение года. Только здесь мы стали понимать, что главный фактор, снижающий разнообразие флоры региона, - это не климат, не плохие условия жизни вообще, а время, в течение которого растительный покров региона в этих условиях развивался непрерывно. Арктика бедна видами потому, что она как тип климата молода, а тропики богаты, потому, что они как тип климата значительно древние.